Когда Рейзер начала отводить руку, он прижался к ней головой, пытаясь прожить хоть на секунду дольше.

Она позволила ему.

– Кто тебе платит, Милласко?

Он попытался заговорить, но изо рта выходила только кровь, чертившая спирали внутри его шлема. Его глаза начали кровоточить.

– Скажи, а то я тебя отпущу.

Он ответил кровью. Дожидаясь признания, Рейзер почувствовала копошение на талии.

Милласко ничего не пытался ей сказать. Он собирал силы, чтобы в последний раз рвануть ее экзоклапан.

Рейзер выдернула руку из разреза на его шее и увидела, как он немедленно выплеснулся наружу, расползаясь в клочья и цепляясь за вьющиеся остатки ее тросов и лент.

– Это тебе за Бейла, ублюдок, – всхлипнула она, хотя от Милласко не осталось ничего, что могло бы ее услышать.

Она обрезала все тросы, отпустила костюм с остатками тела Милласко и стала вращаться, вращаться, вращаться…

Тридцать. Алеф

Тридцать. Алеф

КлючСоб 33: болезнь

Когда я вернулся к Пайреве, меня трясло. Я не смог утаить от нее то, что случилось.

– Что мне делать? – спросил я.

Она массировала мне плечи, прогоняя напряжение.

– Для начала тебе нужно понять, чем он занят. Он хочет, чтобы ты о чем-то узнал. Тебе не может угрожать опасность. Ты его старый друг.

– Никто не в безопасности от него, Пайрева.

– Если так, то это еще важнее. Разве нет?

Она, конечно же, была права. Пока Пайрева спала, я проник в его пьютерию, обнаружил записи убийств в его доме – это было несложно, он не слишком старательно их прятал – и всю ночь смотрел их. Утром я не стал рассказывать об этом Пайреве. Сказал, что, как обычно, лазал по порносфере. Наша с ней шутка. Я пошел на работу, но не мог сконцентрироваться на деле.