Пеллонхорк начал улыбаться, и я понял, что говорю с ним именно так, как ему было нужно. Я излагал факты, но описывал Пеллонхорка как равного Богу.

– На планете Хлад существует идеальный для нас источник энергии. Там огромное, постоянно штормящее море. Капсула rv, получающая энергию от движения в этих океанах, не отключится никогда. И Хлад достаточно вместителен. Он сможет принять сотни тысяч капсул. И там уже есть инфраструктура – для добычи ядра с океанского дна.

– Шепот велик, – сказал он, – но на такое у нас денег не хватит.

– В этом-то и красота! – выкрикнул я. – Платить станем не мы. Платить станут нам. Появится организация, которая будет поддерживать работу капсул и доставлять туда твоих спутников-спящих. Она будет выше и правительств, и законов, и администраты. Она будет тем, чего хотят все.

Я репетировал эту речь часами, отрабатывал интонацию, жесты. Пайрева наблюдала за мной, направляла меня. Мне следовало быть подобным проповеднику, а моим аргументам – быть неотразимыми. На кону стояла наша с Пайревой жизнь.

– Она охватит всю Систему и будет безукоризненна, идеальна. Она никогда не устареет и не будет превзойдена.

Он склонялся вперед, баюкая обвисшую руку здоровой.

– Дальше. Говори дальше.

Снаружи бушевала импульсная гроза и небо как будто створаживалось. Я видел серно-желтые и фиолетовые цвета. Пайрева бы задохнулась при виде такой красоты, и на мгновение мне показалось, что и я могу разглядеть эту красоту. Она была как аномалия в поле данных, которая вдруг становилась совершенно понятной. Я обнаружил, что, сам того не замечая, подошел к окну. Мою прижатую к стеклу руку поприветствовала молния.

Моргая от яркой вспышки, я увидел отражение Пеллонхорка и повернулся к нему.

– Она даст каждому человеку в Системе – каждому – надежду на то, что получишь ты, шанс исцелиться от того, что должно их убить. На лекарство от смерти.

– В каком смысле «надежду»? – Его тон изменился.

– Для тебя, – поспешно ответил я, – это будет реальностью. Им хватит и сильной надежды.

Пайрева говорила, что я должен сосредоточиться, что жизненно важно, чтобы я все изложил правильно. Она понимала Пеллонхорка почти так же хорошо, как меня. О, как мне повезло. Я ее не потеряю.