– Хорошо, – сказал Малах, отвлекаясь. – Приятно было наконец с вами познакомиться, Алеф. Он хочет, чтобы вы прибыли к нему домой в полдень. То есть сейчас. Вас ожидает циклолет.
И он отпустил меня жестом.
Спускаясь к площадке для циклолетов, я пытался расслабиться. Не в чем было винить себя или Пайреву. Ты не упустил ничего значимого, говорил я себе. И только посмотри, чего ты собираешься достичь.
Городской щит работал надежно, что успокаивало; циклолет содрогнулся, вырвавшись из него на волне заряженного воздуха. Во время посадки на задворках особняка Пеллонхорка меня настигло странное воспоминание о том дне, когда я прилетел сюда с Итаном Дреймом и обрек Мадлен на смерть, а самого Дрейма – на что-то куда менее милосердное.
В шлюзе меня ожидал личный помощник Пеллонхорка, Флориэль, и это меня встревожило. Пеллонхорк всегда встречал меня лично. Я гадал, насколько очевидно мое беспокойство. Как бы хорошо я ни справлялся с внешними аномалиями, для меня был очень важен устоявшийся порядок, и Пеллонхорк об этом знал. Линзы Флориэля были затуманены. Он был солдатом и, как того требовала профессия, никому не доверял. Мне он не нравился.
– Где он? – спросил я.
– Ожидает вас. Пойдемте.
Я начал дышать в ритм своим шагам – стрессовая привычка, появившаяся у меня в последнее время, – и ничего не ответил Флориэлю. Если бы он хотел что-то сказать, то сказал бы. Если бы я задал вопрос, а он не ответил, это стало бы демонстрацией моей слабости.
Я пытался идти бок о бок с Флориэлем, но тот ускорил шаг, так что я мог только трусить позади него. Я задыхался и вынужден был делать неудобные широкие шаги, чтобы контролировать свое дыхание. Он оглянулся на меня и неприятно улыбнулся.
В доме было непривычно тихо. Немногие работники, встретившиеся нам по пути, здоровались со мной, но никто не смотрел мне в глаза. Это ничего не значит, подумал я. Мне до сих пор иногда было трудно поддерживать зрительный контакт. В этой тихой атмосфере мне вспомнилось, как я бежал по этим самым коридорам с Мадлен и Дреймом к шлюзу, где нас поджидали Пеллонхорк и Лигат. Я не думал об этом несколько лет. Воспоминание было чрезвычайно пугающим.
Флориэль остановился у двери в медицинский блок.
– Сюда.
– А ты заходить не будешь? – спросил я.
– Нет. – Он неторопливо смерил меня взглядом.
Я вошел в первую комнату. Стоявшая там с консолью в руке врач внимательно посмотрела на меня. На ней была синяя хирургическая маска. Глаза у нее тоже были синими. Что-то в ее взгляде заставило меня подумать, что я ее напугал. Она ничего не сказала, только указала мне на комнату