– Не знаю. Зато, как и многие в этом зале, прекрасно знаю, что Уоллес пытался наложить лапу на мою землю. Что ради моей собственности он сжег мой урожай кукурузы и хлев. Разве его побуждения не играют никакой роли в выдвинутых им против меня обвинениях? Не стоит ли, помня о его поползновениях разорить меня, приглядеться к его россказням повнимательнее?

– Судим мы тут не Уоллеса, женщина! – рявкнул Ансель. – Он колдовских чар не творил и с присланным Сатаной фамильяром ни о чем не сговаривался! Все это твои проделки! Твои!

– Неправда!!!

Ансель, круто развернувшись, шагнул к своему столу, схватил мешок и вывалил из него все оставшееся содержимое – несколько свернутых трубкой листочков пергамента, около дюжины ладанок и несколько крохотных, с палец, идолов. Зачерпнув рукой в перчатке горсть талисманов, он показал их всем, а затем сунул под нос Абите.

– Твоя работа?

– Моя.

– А не рук Дьявола?

– Нет. Все это – обычные талисманы, на счастье. Каждый изготовлен с молитвами Господу. Многие из собравшихся делают точно такие же.

Подойдя к шестерке девиц и женщин в первом ряду, Ансель протянул амулеты им. Все они дружно втянули головы в плечи.

– Черити, не могла бы ты подержать это?

Черити, глядя на Анселя, побледнела, как смерть.

– Прошу вас, сэр, не заставляйте меня снова к ним прикасаться!

– Джейн, Мэри, Ребекка, Хелен, Лидия, не подержит ли их кто-то из вас?

Все пять, прижав руки к груди, замотали головами и подержать амулеты отказались наотрез.

– Нет? Отчего же? Отчего вы так боитесь простых амулетов на счастье?

– Оттого, что они жгутся! – выкрикнула Черити.

– Да, верно! Верно! – подхватили прочие женщины и девицы. – Жгутся огнем!

– И это, ваша честь, – обратился Ансель к судье, – вовсе не преувеличение. Едва все узнали о том, что Абита состоит в сношениях с Дьяволом, едва ее черное колдовство развеялось, все эти амулеты тут же, одновременно, обожгли тела невинных жертв, что сидят здесь, перед вами. Не одной – всех разом! На глазах множества очевидцев. Что же, спрашивается, могло стать тому причиной? Что могло в один миг поразить шесть честных, набожных наших единоверок, если не ведовство высочайшего разбора?

– Абита, – провозгласил капитан Мур, – если все это, как ты утверждаешь, безобидные талисманы на счастье, отчего они начали жечься?

Абита решительно покачала головой.