И люди…

Сердце тревожно сжималось: как ее примут?

С ее проклятием ничего хорошего ждать не приходилось. Как схорониться от людского взгляда, чтобы не видели его, и неожиданно сообразила, что способ давно придуман: занавесь себя черными покрывалами – и кто узнает? Народ искренне верил, что за границей житье не худо, всякому иноземцу полагалось поклониться до земли, так что она могла пересечь цивилизованную часть государства даже с почетом. Вопрос, где взять соответствующие покрывала, пока пришлось оставить открытым: в лесу они не росли, по небу не летали – но уж на траурную-то материю как-нибудь заработает.

Последний вечер на исходе второй недели начался как обычно. Дьявол предсказал с утра метель, поэтому обустраивались основательно: заготовили дров на двое суток, поставили теплый, не продуваемый и непромокаемый шалаш, наготовили еды. Завернувшись в одеяло и неспешно потягивая чай, чувствуя в животе приятную тяжесть сытного ужина, Манька наслаждалась внезапным отдыхом. В шалаше было тепло, огонь неугасимого дерева согревал надежнее печки. Задержка на такой долгий срок должна была дать неугасимому дереву войти в полную силу, и она предвкушала встречу с летом посреди зимы, словно долгожданную поездку на заморское побережье во время зимнего отпуска. Ей хотелось уловить момент преображения, когда зиму сменяет весна, а потом лето. «Если за ночь крапива успевает подняться, за двое суток может грибы и ягоды подойдут!» – лениво думала она, слушая Дьявола.

В скучные долгие вечера, когда можно было не спать хоть до утра, Дьявол иногда давал ей накрыться краем плаща. Плащ у него имел необычные свойства. Она словно проваливалась между сном и реальностью в иные измерение и парила как Дух над образами его историй. Сказочник он был еще тот: перед глазами развертывались давние битвы, непобедимые герои, грифоны и василиски, давно исчезнувшие животные или иные миры, в которых уже давно наступила справедливость и божья благодать – и она внезапно забывала, где находится, будто само действо со множеством народа разворачивалось вокруг нее, и тогда она напрочь забывала об одиночестве.

Правда, утром образы истаивали, исчезая во тьме ее скудного умишка…

Например, рассказывал Дьявол, как на заре планеты огромный белый гриб вырастал в кипучем и горючем море-океане с целое царство-государство. Творожно-маслянистый субстрат имел жизнь, но не было в нем жизни, и только одно стремление пронизывало его – жить! Он плодился, делился и умирал, как первое существо. Океан кипел, устремлялись в небо клубы пара из метана и первого воздуха, закрывая небо пеплом и скрывая солнце, и били плазменные молнии – горел гриб, и падали сверху пепел, огонь и сера, и хоронили его глубоко под собой. И там, где гриб обрастал пеплом, появлялась запекшаяся корочкой земля.