– Уже поднимают, судя по всему. Полагаю, достать расходный материал им нетрудно.

Таша всё-таки побрела дальше, уставившись под ноги, глядя, как сапоги шаркают по тропе, загребая мысами снег.

– Мне было бы проще, будь они все такими, – едва слышно сказала она. – Ублюдками, готовыми ради власти на всё. – Зачерпнув горсть снега, Таша сжала её в ладонях, сделав снежок: просто хотелось чем-то занять руки. – Но здесь есть и такие, как Тальрин.

– И это ничего не меняет. Не для меня. – Глядя на неё, Алексас рассеянно стянул свои варежки, сунув их в карман. В свою очередь принялся лепить снежок, глядя на свои руки так, будто давным-давно забыл, как это делается. – Наёмные убийцы и безжалостные воины могут быть преданными сыновьями. Нежными мужьями. Заботливыми отцами. А потом они получают задание или приказ, покидают дом и идут убивать. И те, кто живёт в этом замке, – не хорошие, не плохие… не все из них, так будет вернее. Но они хотят уничтожить мир, в котором мы живём. А мы должны его защитить.

Таша смотрела на его пальцы. Как давно Алексас не держал в них корду?.. Ему бы только этим и заниматься: творить смычком музыку, лепить снежки, листать книжные страницы. Не держать в руках меч. Не проливать кровь.

Не искать ответы на вопросы, не предназначенные для юнцов вроде них.

– Когда мы вернёмся, мы ведь сможем попросить короля не казнить всех в Рассвете? – сказала она, не ожидая услышать ответ, просто высказывая отчаянную надежду вслух. – Рассудить каждого отдельно, по справедливости?

Алексас посмотрел на аккуратный, круглый, идеально ровный снежок, лежавший на его ладони.

Вместо того чтобы кинуть его, позволил белому шарику скатиться вниз и разбиться у его ног.

– Не грустите, моя королева, – сказал он, потрепав Ташу по пушистой шапке. – Для тех, кто этого заслуживает, всё будет хорошо. Обязательно.

Запустив снежок в тёмную чащу – они уже дошли до самого леса, – девушка сердито поправила головой убор, съехавший на глаза:

– В кромешной тьме меня можно и не оставлять. Здесь и без того света немного.

– Мне-то казалось, юным девам тьма кажется такой романтичной. – Ирония в голосе Алексаса искрилась не хуже сугробов в волшебном огне. – Подумай: ты, я, ночь, звёзды…

– А как насчёт этого? – спросила Таша, зачерпнув горсть снега.

Когда её рыцарь, отплевавшись, принялся стряхивать мокрый снег с лица, Таша уже бежала обратно к замку, по дороге сминая в ладонях новый снежок.

– Вижу, кому-то давно не преподавали уроков хорошего поведения, – произнёс Алексас.

– Сначала догони, – предложила Таша, озорно оглянувшись.