Допытывать его никто не стал.

Королевский дворец мало напоминал Альденвейтс. Архитекторы цвергов не стремились уподобиться Ликберу и создать изящное каменное чудо. Высочайшая башня едва превышала три этажа. Излюбленной формой всех зданий у жителей Подгорья являлся квадрат. Внимания был достоин разве что сад: он топил дворец в зарослях мерцающих сиреневых кустов, синих деревьев, похожих на миниатюрные ивы, искристых водяных лилий с золотыми лепестками, зарастивших каскад маленьких прудов.

Впрочем, волшебники прибыли не любоваться достопримечательностями.

– Полагаю, уговорить короля подписать разрешение на пропуск Кеса в Штольни вам тоже будет несложно, – сказал Иллюзионист, когда стражники у дворцовых врат без единого вопроса открыли решётчатые створки и расступились, давая гостям дорогу.

– Я не предложил бы подобный план действий, будь в нём сомнительные пункты.

– А амадэй в гневе страшен, я погляжу.

– Это не гнев. – Арон склонил голову перед цвергами, дежурившими у входа во дворец. Те поклонились в ответ – и, в свою очередь, безропотно отошли в сторону. – И что такое страх, вы познаете, столкнувшись с моим братом.

Препятствий не встретили до самого королевского кабинета. Поднявшись по нефритовой лестнице на верхний этаж, преодолев коридоры из малахита и залы из янтаря, делегация достигла приёмной с колоннами из бирюзы. Трое стражников во главе с королевским секретарём беспрекословно расступились перед Ароном, открывая доступ к массивным резным дверям.

Когда амадэй, коротко постучавшись, вошёл в кабинет, Король Подгорный сидел за столом и писал. Заслышав шум, цверг поднял голову; одарил посетителей взглядом, в котором не промелькнуло и тени удивления.

– Мастера Адамантской Школы, – заключил Король некоторое время спустя. Отложив перо, поднялся с кресла. – Чем обязан столь неожиданному визиту?

Владыка цвергов был облачён в простые суконные штаны и белоснежную рубашку с кружевными манжетами. Некогда чёрные волосы индевели сединой, ту часть серого лица, что не прикрывала аккуратная бородка, избороздили морщины, но тёмные глаза пожилого цверга смотрели чрезвычайно ясно.

– Ваше Величество, – Арон учтиво поклонился, – прошу прощения за нашу дерзость, но дело наше странное… и страшное.

– И не терпит отлагательств, – добавил Заклинатель.

Поразмыслив, Король жестом велел им сесть в кресла, рядком стоявшие у дальней стены просторного кабинета. Он весь был отделан зелёным халцедоном: им были покрыты стены и инкрустирована мебель, из него выточили столешницу, дверную ручку и ручки кресел. В дальнем углу сидел на жёрдочке серебряный соловей – живой, изучавший пришельцев бусинками ониксовых глаз.