Таша опускает взгляд – туда, где на стойке возникает кружка без ручки. Естественно, тоже прозрачная: отзвук настоящего предмета из реального мира. Только напиток внутри золотистый, яркий и солнечный, точно тёплый летний свет, пойманный и заключённый в стекло.

…и снова – то же, что в ночном бальном зале. Образы, шевельнувшиеся в глубинах памяти, будто пробившись сквозь десятки прожитых лет, которые погребли их под слоем житейской ерунды. Мужской голос. Смех. Вкус яблок на губах. Жар в горле, обожжённом чем-то крепким – явно крепче чего-либо, что Таша пила в своей жизни.

Сон внутри сна?..

– Вижу, в тебе пробуждается память. – Естественно, тень наблюдает за ней.

– Память о чём?

…чем дольше смотришь, тем страннее. Таша вдруг понимает, какой шершавой будет кружка на ощупь, если взять её в руки. Что стойка из красного дерева, гладкая, но, если провести по ней пальцами, ощутишь выщерблины и царапины. Что стены сложены из крупных тёмных камней и над ними не хватает камышовой крыши.

Что за…

– О том, что было до. Пока не память, конечно… отзвуки её. Инстинкты. То же, что летом. Ты же не думала, что каждый может вот так, из ниоткуда вспомнить слова рыцарской клятвы? Или так быстро преобразиться из запуганной деревенской девочки в аристократку, будто рождённую плести интриги и блистать на балах? – Судя по голосу, происходящее с ней от собеседницы не укрывается, и это доставляет тени странное удовлетворение. – Ничего. Память тоже придёт… Когда ты окажешься там, куда он тебя ведёт.