– Лиар…

Тёмный амадэй оглянулся через плечо. Лицо его было удивлённым: он давно не слышал из уст брата своего имени, сказанного так мягко.

– Ты сбросишь маску, когда Таша окажется там, где ты хочешь?

Арон говорил так тихо, что голос почти соскальзывал в шелест.

– Я подумаю, – помолчав, ответил Палач. – Забавно будет, если она окажется в моих руках, так ничего и поняв, верно?

– Это будет милосердно. И лучше для тебя. Если в тебе осталась хоть капля добра… а я знаю, что она осталась… сжалься над ней. Оставь её в неведении.

– Так ты на это рассчитывал? – Лиар прикрыл глаза. Сложил руки на груди: крест-накрест, словно покойник. – Я подумаю. Обещаю.

Девочка упала прямо на руки Мечнице, уберегшей тело Лив от удара затылком об камень. Волшебники следили, как коллега укладывает спящего ребёнка под бок к дракону; кончик хвоста Кеса мерно ходил туда-сюда, шкрябая о камень, точно стрелка метронома.

– Ему нельзя доверять, – настойчиво произнёс Заклинатель, упредив повисший в воздухе вопрос.

– Но шанс, что Зельдино обиталище под землёй, и правда пятьдесят на пятьдесят, – протянул Иллюзионист. – И я не уверен, что стратегия «действовать наперекор врагу» не является ошибочной.

Странница глядела на Арона: тот стоял, сплетя пальцы опущенных рук, уставившись в темноту. Почувствовав взгляд волшебницы, поднял голову и посмотрел на неё – долго, неотрывно, точно пересчитывая веснушки, складывавшие звёздный орнамент на девичьем лице.

– Я не знаю, чего он добивается, – просто сказал Зрящий. – Не знаю, чего он хочет. Чтобы мы дошли или чтобы не дошли… не могу сказать. – Он провёл пальцами по волосам, от лба до затылка, точно это могло вымыть из головы посеянные братом сомнения. – Но дойти и посмотреть своими глазами займёт не так много времени. Уже нет. И лишь по прибытии мы будем знать, правы ли мы.

* * *

Когда бледный Алексас открыл глаза, Таша сидела рядом, наблюдая, как медленно вздымаются его ресницы. Просто потому, что какое-то время назад он заворочался во сне, – и, не понимая, хуже её рыцарю или нет, Таша некоторое время следила за ним, пытаясь сделать выводы.

– Я уже думала, тебя придётся будить поцелуем, – сказала она, потянувшись за лекарствами, ждавшими на тумбочке. – Хотя это помогает только в сказках, а нашу жизнь в последнее время сказкой не назовёшь.

– Не скажи, – слабым голосом молвил Алексас, садясь на постели, наблюдая, как девушка наполняет ложку вязким зелёным зельем, чуть мерцающим на свету. – Сказки не во всём врут. И основаны, за редким исключением, на были.