– Мы не ели друг друга, – сказал Нэй.

– Тогда где она? – удивилась кукла.

– Она…

– Где твоя Алексис, если ты не съел ее, как я съела маркиза? Где она? – Кукла истерично завизжала. – Где? Где?

Набитое перьями тельце вдруг скособочилось. Из-за кресла метнулась тень. Будто животное, огромная кошка, перелетело через фантошу. Нэй отпрянул в последний момент, и растопыренные пальцы чиркнули длинными ногтями по пустоте, где секунду назад было его лицо. Полыхнули круглые белые глаза. Не человеческие, не звериные – скорее рыбьи, глаза прожорливого существа из самых глубоких ущелий на дне Реки.

Цепь, сковавшая лодыжку Батта, натянулась и отбросила сумасшедшего маркиза обратно к стене. Падая, он перевернул кресло, кукла проехалась по ковру, вспахивая клювом ворс. Батт задергался, заметался – голый, тощий, обросший сальными волосами. Верхняя губа задралась, демонстрируя зубы, похожие на когти. Бледная костистая морда не имела ничего общего с сытым лицом молодого повесы, изображенного на картинах во дворце отца. Нэй опешил от мысли: это – рычащее и капающее слюной, говорящее женским голосом – наследник престола, родной брат смельчака Алтона!

Батт встал на четвереньки и юркнул под кровать. Оттуда донеслось злобное бормотание.

Нэй увидел и услышал достаточно.

Он стремительно вышел из камеры, а появившийся Маринк захлопнул решетку и щелкнул замком. Нэй ощущал на себе взор милорда, но не мог заставить себя посмотреть ему в лицо.

– Теперь вы понимаете, какой позор лежит на моем имени?

– Что… – Нэй кашлянул. – Что с ним случилось?

Маринк подергал за расшнурованные бечевки сюртука, облизал пересохшие губы.

– Галль говорит, люди вышли из болот. Но Месмер так не считает. Он полагает, наши далекие предки обитали в пещерах. Чары вагландской ведьмы обратили моего сына в пещерного дикаря. Умственно… и физически. Вы видели его зубы. Его глаза.

Герцог едва заметно пошатнулся.

– Георг, я хотел, чтобы вы знали, что грозит Полису и всем нам. Балтазар Руа собирается убить меня и Алтона и привести к власти Батта.

Фантазия подкинула Нэю образ: кукла с глазами-черепами восседает на троне в зале Гармонии и ей присягают на верность министры. За троном прячется Батт, голый, грязный, голодный…

– Если то, что я слышал о Лингбакре, – правда, – сказал Маринк, – мы не справимся своими силами. Нынче утром Юн Гай тайно отплыл в Мокроград. Он встретится с царицей Чернавой и потребует от словяков вступить вместе с нами в войну против Руа. Вас я посылаю в Калькутту, Георг.

«Калькутта!» Одно это название свежей волной смыло ощущение дурноты. Нэй белой завистью завидовал Каххиру Сахи, придворному колдуну, свободно путешествующему на Восточные острова Союза. О Калькутте Нэй мечтал много лет, и наконец ему выпала удача своими глазами увидеть ее пестрые дворцы и легендарные базары.