– Найдите Каххира, – инструктировал Маринк, – он проведет вас к радже. Просите о помощи, о кораблях, просите Калькутту защитить Полис.

– А если раджа не согласится?

– Он обязан согласиться. – Герцог подвигал в воздухе вялой рукой, рисуя знак Гармонии. – Да не будет он слеп пред ликом Творца.

– Ваша светлость. – Мысленно Нэй уже покинул подземелье и плыл на всех парусах к острову чая и специй, жестоких душителей и ядовитых змей. – Если позволите, я сам выберу корабль и капитана. И я просил бы вас позволить моей ученице сопровождать меня.

– Лите? Я настаиваю, чтобы она вас сопровождала. И Лита, и мой сын.

– Алтон? – Будто речь могла идти про другого сына, затаившегося под кроватью, в клетке. – Но путь в Калькутту чреват опасностями.

– Сегодня, – сказал устало Маринк, – нет места опаснее, чем мой дворец. Пока Алтон с вами, я буду спокоен.

Договорив, герцог поковылял по коридору прочь. За решеткой, в кромешной темноте, наследник престола провожал отца утробным рычанием.

* * *

Год назад Полис представлялся ей бескрайним: жизни не хватит, чтобы облазить все закоулки Кольца. Мысли о просторах внутри крепостных стен кружили голову… Та наивная девчонка не якшалась с призраками, не умирала на руках придворного колдуна, не совершала убийств… О, как она изменилась и как изменился город: сжался, уменьшился. Можно правой рукой достать до отцовской хибары, а левой – до подвалов Северной башни.

Великая Река омывала неровный берег Полиса. Позади, за высокими куртинами, розовощекие, приятно пахнущие люди натужно притворялись счастливыми. Где-то впереди светился Косматый маяк, уничтожали друг друга враждующие армии острова железных повозок, духоловка удерживала тьму. Сложно поверить!

Лита попрыгала по ступенчатому склону, разулась и сунула за пазуху замшевые ботиночки. Набрала полную грудь воздуха и, не раздеваясь, сиганула с валуна. День был знойным, вода – довольно прохладной. Лита поплыла, распугивая мальков. Под ней шевелились зеленые волосы водорослей, сновали рыбки… Три минуты, и она вынырнула, уперлась пятками в острые камни.

Речное дно вздыбилось продолговатым гребнем. Волны разбивались о наслоение плит. Здесь все началось. Здесь ее похитили падальщики, запустив тем самым цепочку умопомрачительных событий. И на горизонте появился во всеоружии жабий пройдоха Нэй, а с ним – мертвецы и чудовища.

Лита обулась и вскарабкалась по скале. Риф поднимался над водой на добрые тринадцать футов. Оступишься, свалишься с его хребта, и не сосчитаешь костей на валунах внизу. Но дочь Альпина исследовала риф вдоль и поперек и легко взбиралась по уступам к террасоподобной платформе, не отвлекаясь на голубую даль, на оклики белоснежных альбатросов. Камень разгладился под ногами, отполированный ветром.