На помощь матросам пришли речные пехотинцы: ра-а-аз, два, ра-а-аз, два, тянем!

Черные паруса с каждой минутой были все ближе, наверное, потому, что они с той стороны, откуда дует ветер, – так объяснил Роха. Это ведь война? Билли не понимал того, что надвигается. Может, это ошибка и черные паруса просто пройдут мимо. Хорошо бы так… Они нагоняли страху. Чтобы успокоиться, он поглядывал на хорошие корабли, которые плыли рядом, смотрел на отблески солнца на темных стволах пушек, торчащих в открытых портах, на паутину веревок, на мачты и паруса. Прочная палуба, умные командиры. Враг пожалеет, что сунулся!

– Эй, сюда, бестолочи!

Билли, Роха и другие юнги спускали шлюпки на воду и привязывали их к корме.

– Роха, зачем мы это делаем?

– Когда начнут долбить ядрами, тут все разлетится на куски. Щепки будут кусать и жалить. Вот мы и прячем эти лодки под сраку.

– Ого! А щепки больно жалят?

– Лучше не проверять, дружище.

– Как осы? Меня однажды покусали осы.

– Как огромные деревянные осы. Которые залазят под кожу целиком.

Билли грузил в шлюпку инструменты, тяжелые кожаные фартуки, паклю, гвозди, замазку, расплетенный канат – пригодится, если в корабле наделают дырок.

– Нужны четверо! На первую батарею!

Билли с удивлением осмотрел свою правую руку, которая взлетела вверх. Ага, ее поднял Роха, так же, как и свою. Но зачем?

– Уберемся-ка мы отсюда, а, дружище? На батарее обшивка потолще, а здесь что – эти сетки и от пуль не прикроют.

Кажется, Роха говорил о сетчатых матросских гамаках, которые скатали и уложили в деревянные ящики вдоль борта. Билли кивнул. Поднял голову на мачты. Юнги натягивали другую сеть, прямо над палубой.

– На эту тоже не молись, – сказал Роха. – Когда полетят блоки и куски рей – крышка.

Надсмотрщик посмотрел на Билли.

– Этот тоже разбирается?

– Сечет от и до! – уверил Роха. – С нами проблем не будет.

– Ладно… За мной!