Они спустились за надсмотрщиком на вторую орудийную палубу. «Ого, сколько пушек!» – снова удивился Билли. Болтаясь в койке между храпящими телами, он провел здесь прошлую ночь, самую тревожную в своей жизни. Ночь в деревянном гробу.

Мачты пронизывали палубу насквозь – огромные колья, вбитые в гроб. В глубине чернела холодная печь. Билли зазевался у дощатого ограждения, в котором хранились боеприпасы. Чего тут только не было: обычные чугунные шары; ядра, соединенные короткой цепью; половинки ядер с железным стержнем между ними. В ведрах с песком тлели фитили. Орудийная прислуга готовила пушки, шмыгали туда-сюда пороховые юнги.

Жарко как в аду. А эта вонь! Матросы шатались как пьяные, с ошалевшими, выпученными глазами. В водостоках копошились крысы.

Надсмотрщик спустился по трапу, рекруты – следом. В темноту, духоту и смрад первой батареи.

– Роха, а тут точно лучше?

– Не дрейфь, дружище. – Но в голосе Рохи не было уверенности. Верно, опять укачало.

Совсем близко плескалась вода – за светлыми квадратами портов, в которых стояли черные пушки. Мимо Билли, опираясь на плечо товарища и гримасничая от боли, пропрыгал парень с сине-фиолетовой раздавленной ступней. Завизжали колеса деревянных лафетов (пострадавший дернулся, будто его окрикнули): канониры покатили пушки к бортам.

– Рыжий и ты, в картинках, дуйте туда. Живо.

Билли и Роха пробились к пушке, на которую указал надсмотрщик. Их заметил капрал с квадратными бакенбардами, торчащими из-под черного шелкового платка. Глаза у него были голубые и ясные, лицо одутловатое.

– В мой расчет? Тогда слушай внимательно. Звать меня Макграт. Канонир Макграт. Опыт есть?

Билли мотнул головой, екнул, когда Роха сунул ему локтем под ребра. Капрал кивнул, кракен знает чему, и стянул распахнутую рубаху. Билли уставился на черную от волос грудь. Он никогда не видел на человеке столько волос.

Билли тоже снял рубаху и повязался ею как фартуком. Он хотел быть похожим на капрала – тот выглядел мудрым и смелым.

– Будете на подхвате. Я говорю – вы делаете. Вам ясно?

– Да, сэр! – выпалил Билли.

– Хорошо. В двух словах, все просто. Заряжаем и стреляем. Заряжаем и стреляем. У каждого своя роль, как в театре. Этот, – капрал указал на мрачного типа, – готовит пушку. Этот, – указал на одноглазого, – забивает картуз. Этот, – на тощего, – ядро. Этот, – на белобрысого, – подносит фитиль. Я навожу и стреляю. Мелочь носит из крюйт-камеры порох и ядра. Эти драят канал ствола.

– А мы? – спросил Билли, боясь упустить.

– А вы, остолопы, тянете, когда скажу, за тали. Пушки назад, а потом вперед.