Теперь все смотрели на хмурящегося Лидса. Восемь кораблей продолжали удаляться вслед за «Прахом» от места сражения: «Кальмар», «Ковчег», «Серра», «Крапива», «Ремора» и три калькуттских корабля. Сигнал с флагмана и речной Устав велели развернуться и кинуться на врага в месте прорыва. Но тот же Устав связывал командиров по рукам и ногам, а конец веревки держали в руках начальники подразделений. И вот Фицрой…

– Сигнал с «Праха»! – И лейтенант зачитал ответ генерала.

– Наверное… – неуверенно произнес капитан-лейтенант, – генерал не видел сигнал с «Гармонии».

Кадык Лидса дернулся поплавком.

– Он видел.

Нэй кивнул – своим мыслям. Фицрой не мог пропустить общий сигнал флагмана о незамедлительном вступлении в бой. Значит, приказывая кораблям авангарда держаться в кильватере головного судна, он игнорирует этот сигнал.

– Запишите сигналы и время, – сказал капитан помощнику.

«Сигналы и время, – подумал Нэй. – Это не приблизит нас к схватке, но подстрахует перед трибуналом… если до трибунала дойдет».

Щеки Лидса спеклись от внутреннего огня, от взглядов команды. Он повернулся спиной к «Праху», к Фицрою, медленно, ржавым движением, поднял зрительную трубу и посмотрел над палубой, сквозь плотную тенету снастей и реев – туда, где должен был быть, но не был его корабль.

Нэю не хватало коготков Вийона на плече. Не хватало Литы.

Он проверил натяжение тройной нити – магическая сеть была ослаблена, пуста.

«Ядра и пули, ага… И костлявые ручищи корабля-монстра».

«Гармония» и «Повелитель рек» сражались в сплошном дыму, словно горели, а пираты и падальщики пытались их потушить. Сбить невидимое пламя залпами из пушек. «Гармония» потеряла грот-мачту, как и «Томас Дамбли», слипшийся в абордажных объятиях с трехпалубником, обклеванный бригантинами. Поймавший ветер «Смелый» посылал ядро за ядром в пиратский корабль, который досаждал флагману.

– Сэр, сигнал с «Гармонии» для авангарда. Изменить курс, вступить в бой как можно скорее.

Лидс скривил рот, будто от горького. Глаза остекленели.

– Еще немного, и мы пропитаемся трусостью насквозь. – Капитан сказал это шепотом, одними губами, но Нэй понял. «Чужой трусостью, но все-таки».

Под низким, точно просевшим небом раскатисто грохотала, перекатываясь, канонада сражения. Белый дым орудийных выстрелов. Черный дым пожаров. Падающие мачты и рвущиеся паруса.

Старший помощник взобрался на пушку левого борта и припал глазом к зрительной трубе. «Прах» шел на полной скорости тем же трусливым курсом в сторону от огня, с все тем же трусливым сигналом на рее.

– Они удирают, сэр! – не выдержал старший помощник.