– Бабушка?

– Девка!

– Уже нет…

– А что так?

Билли пожал плечами. Думать о Лите не получалось.

Голоса отражались от переборок, будто люди прятались в пещере, а снаружи взрывался, рушился мир. Расхаживал командир батареи. У люков караулили солдаты с мушкетами – чтобы никто не сбежал. Билли засмотрелся на острые, как зубы пескарки, штыки.

– Приготовиться! По местам!

Билли увидел перед собой обнаженную саблю – командир батареи указывал ею, куда рекруту стоит вернуться, красное лицо истекало потом, – виновато кивнул и, спотыкаясь, бросился к своему посту. Желудок подпрыгивал и подрагивал. Билли потерялся в смрадной тесноте, в локтях и спинах, заозирался – над головами качались черные узорчатые руки, кто-то махал («может, мне?»), и Билли сунулся в толкотню, пробрался к пушке и только тогда понял, что махали и правда ему, что это был Роха, а черными его руки казались из-за татуировок и полутьмы.

– Тишина!

Макграт сунул длинную грубую иглу, прикрепленную ржавой цепочкой к его поясу, в запальное отверстие пушки, ковырнул там, отступил на шаг и опустился на колено, с прищуром глядя вдоль ствола в амбразуру. Черный на фоне яркого солнечного квадрата, в правой руке он сжимал веревку, которая тянулась к пушке, к какому-то там замку (Билли не запомнил названия), что должен был поджечь порох. Внутри Билли, оказывается, тоже была веревка, и кто-то потянул за нее.

– Ждем… спокойно…

– Чего? – вырвалось у Билли.

Роха шикнул. Он держал в руках пузатый мешок и так пристально смотрел на капрала, словно перед ним был не волосатый, крепкий как мачта человек, а сисястая красотка – вроде той, что синела на шее Рохи. Билли глянул в порт и увидел два корабля с мудреными узорами на парусах. Он уже видел такие, когда отплывали, – значит, они хорошие.

Макграт целился.

Оглушительно шипели фитили. Скрипел корабль. Ревели отдаленные выстрелы.

Рот Билли полнился вопросами, но молчание было таким… таким большим и страшным, что у него онемел язык.

– Ждем… сейчас покажутся… спокойно…

«Кто?! Кто покажется? Что там? Мы ведь победим? Победим, да?» Веревка в кишках Билли натянулась струной. Он так разволновался, что начал моргать. На его плечо легла широкая твердая ладонь, сжала, развернула – Билли увидел серое лицо Рохи, гнилозубую улыбку.

– Заряжать и стрелять, – прошептал друг.

– Заряжать и стрелять, – повторил Билли.