— Вам пакет, — проговорила она.

— Ага, — отозвался маленький человечек. Все с той же ухмылкой он открыл дверь шире, чтобы Сильвия могла, наклонившись, войти. — Тогда пожалуйте.

— Вы уверены, что мне сюда? — Сильвия заглянула внутрь.

— О, безусловно.

— Ой! Здесь все такое маленькое.

— Верно. Входите же, будьте любезны.

Дикий Лес

Вечером на тех же майских улицах, наслаждаясь новоиспеченной весной, Оберон неспешно брел к Ферме и думал о славе, удаче и любви. Он возвращался из офиса продюсерской компании, которая выпускала «Мир Где-то Еще» и несколько других сериалов, менее успешных. Там он отдал в наманикюренные руки поразительно дружелюбного, но несколько рассеянного сотрудника (немногим старше его самого) два сочиненных им эпизода к их знаменитому мылу. Его заставили выпить кофе, и молодой человек (судя по всему, не чрезмерно загруженный работой), перескакивая с темы на тему, принялся болтать о телевидении, сценариях, съемках. Упоминались огромные денежные суммы, затрагивались и тайны бизнеса — Оберон вовсю старался скрывать, как удивлен первыми, и с мудрым видом кивать при упоминании вторых, хотя мало что понимал; потом его проводили к выходу, приглашая заглядывать в любое время, две секретарши — та из них, что сидела в приемной, отличалась поистине несказанной красотой.

Поразительно и изумительно. Обширные перспективы открылись перед Обероном на запруженной толпой улице. Сценарии, плод их с Сильвией сотрудничества в долгие и веселые вечера, были увлекательны, хорошо слажены, хотя, напечатанные на старой машинке Джорджа, изысканным оформлением не блистали; не важно, не важно, в будущем его ждут дорогое офисное оборудование, долгие ланчи, самые высокопрофессиональные секретарши и трудная работа за большое вознаграждение. Он выхватит золотое сокровище прямо из пасти Дракона, который охраняет его в Диком Лесу.

Дикий Лес: да. Оберон знал: было время, — скажем, при Фридрихе Барбароссе, императоре Запада, — когда лес начинался прямо за бревенчатыми стенами крохотных городков, по краям вспаханных земель: лес, где обитали волки, медведи, ведьмы в избушках, способных исчезать, драконы, великаны. В городе жизнь шла организованно и обыкновенно; там были безопасность, собратья, огонь, еда и все удобства. Скучно, наверное, скорее разумно, чем увлекательно, но при том безопасно. И только по ту сторону, в Диком Лесу, могло произойти все, что угодно, любое приключение; там твоя жизнь была в твоих руках.

Но теперь все перевернулось. Все стало иначе. В Эджвуде, за пределами большого города, ночь не таит в себе ужасов, леса там прирученные, улыбающиеся, удобные. Оберон не знал, остался ли в многочисленных дверях Эджвуда хоть один работающий замок; во всяком случае, ему не приходилось видеть там запертую дверь. Душными ночами он часто спал на открытых верандах или даже в лесу, внимая природным звукам и тишине. Нет, только на городских улицах можно видеть волков, настоящих и воображаемых; только здесь приходится баррикадировать двери, чтобы не вторглось в дом то страшное, что бродит Снаружи, — так прежде запирались на засовы жители леса; из уст в уста передавались страшные истории о том, что бывает после захода солнца; здесь случались приключения, выпадала удача, здесь ты мог заблудиться, пропасть без следа в пасти зверя, здесь ты учишься жить с дрожью в коленках и хватать сокровище; вот, вот он, Дикий Лес, и Оберон стал здешним — лесным — жителем.