— ...живой?!? — наконец выдохнул Кортес.

— Да вроде как, — с то ли рыкающим, то ли гаркающим акцентом проговорил лихач, тщетно пытаясь отереть с лица кровь. — Удачно приземлился.

— Придурок звездонутый! — Кортес, разумеется, тут же отсыпал бедолаге не скупясь. — Долбоклюв недоделанный! Кто так ездит по трассе? Когда вышибешь себе мозги, не собирай — такое дерьмо, как у тебя в башке никому даром не надо!

— А если с доплатой? — неожиданно миролюбиво оскалился в улыбке лихач.

И Сэм неожиданно поймала себя на том, что этот парень ей почему-то нравится.

— Ты лучше пока не сильно рыпайся, чувак, — шагнула она к нему, — сядь, может, посиди. Оно всякое бывает. Точно цел? У нас где-то аптечка должна быть.

Он снова улыбнулся своей странноватой, покореженной улыбкой:

— Да вроде нормалёт. Так, поцарапало.

По склону спускался Лемур, как всегда, подчеркнуто угрюмый и безразличный.

— Мир полон чудес. Но на всех хронически не хватает. Твоя карета превратилась в тыкву, чувак. То бишь твоя рухлядь стала рухлядью — теперь официально.

Новый знакомый, похоже, ругнулся под нос, как показалось Сэм, на немецком.

— Вот непруха!

— Смеешься, чувак? — озвучил общее мнение Кортес. — Да ты только что, считай, в лотерею выиграл. Руки-ноги целы и башка все еще на плечах! А тот пылесос, на котором ты тут рассекал — трасса ему пухом!

Лемур согласно кивнул:

— Это хлам. Где ты его взял вообще?

Неудачливый ездок смущенно пожал плечами:

— Купил вчера. По дешевке.

Все трое тоскливо застонали в ответ.

— Не делай так больше, брат! — сочувственно хлопнул парня по плечу Кортес. — Отжигать на убитом спорте по трассе — верный способ гробануться.

И, окончательно остыв, добродушно добавил: