— Возможно.

— Идеальные орбиты существуют только в компьютерных симуляциях. Все Кольца обращаются, нанизанные на гравитационную нить. Снуют, как по рельсам, а занимают меньше чем одну тысячную градуса орбиты. С противоположной стороны от Солнца наша мертвая Земля с кружащейся вокруг Луной. Это противовес для Четок. Так учат в школе.

— Да, я помню.

— Все это помнят. Это заставляют зазубривать. Только это неправда. Земля с Луной не нужны нам как противовес. Она слишком маленькая и находится слишком далеко, чтобы ее масса имела какое-либо значение. Исключение Земли из этой модели ничего не меняет. Но вот другое дело внешние планеты. Юпитер в пять раз дальше от Солнца, чем Земля, но и в триста раз тяжелее. Влияние его гравитации мы бы с легкостью вычислили. Время его обращения вокруг Солнца — почти двенадцать земных лет. То есть каждые тринадцать месяцев Четки должны поддаваться силам, которые раньше оказывала Луна на Землю — их называли приливами и отливами. А ведь это не изолированная система! У нас есть еще более массивный Сатурн, который кружится дальше, с тридцатилетним периодом обращения. Самого влияния двух этих газовых планет достаточно, чтобы показать нестабильность Четок. Из всех симуляций выходит, что после нескольких лет у нас тут должен царить полный хаос. Четки должны были рассыпаться. А они держатся. Даже не дрогнут.

Харпад пожал плечами.

— Наконец, Кольца тоже имеют собственную массу, — вел дальше профессор. — Достаточно большую, ею нельзя пренебречь, если речь идет о взаимном влиянии Колец в течение долгого времени. Расстояние между ними должно уменьшаться, и лучше всего это было бы видно на конечных сегментах. В перспективе десятилетий это должно было довести до столкновений и формирования… хм… нет названия для чего-то такого. Это выглядело бы как хаотический кусок разрушенных Колец. По измерениям мы знаем, что расстояние между ними неизменно. Это означает, что у них есть двигатели.

Харпад немного понимал из этой астрономической лекции профессора. Но слушал.

— Дальше, — вел ученый. — Барьер имеет толщину девять с половиной сантиметров, диаметр тринадцать километров сто двадцать метров, что дает поверхность около тридцати пяти квадратных километров. Внутри Кольца царит давление в одну атмосферу, то есть тысячи гектопаскалей, а снаружи — вакуум. Разница давлений создает натиск десяти тонн на один квадратный метр. В середине Кольца давление падает до половины своей величины, но это и так слишком много, чтобы суметь объяснить, как Барьер это выдерживает. Даже в компьютерных симуляциях мы не можем найти гипотетического материала, который мог бы выдержать хотя бы одну десятитысячную этого давления. Мы не знаем, что это за конструкция. Мы даже не знаем, что такое Несолнце.