— Что делает полицейский в штаб-квартире Элиминации?

Полицейский оперся об стол, на котором лежали картонные коробки. Помещение было техскладом с несколькими стеллажами и стопками коробок.

— Мы сотрудничаем, — высокий, худой, не старше тридцати лет. — У меня к вам пара вопросов.

— Я отвечаю, как свидетель или обвиняемый?

— Не нервничайте. Это только пара вопросов.

— От действий закона я буду освобожден только после Элиминации. Она еще не наступила.

— Можете написать жалобу. Рассмотрим в течение четырнадцати дней.

— Вы мне угрожаете? — хмыкнул Харпад. — Меня через секунду элиминируют, а ты мне угрожаешь? Выпишешь штраф?

Полицейский подошел ближе и посмотрел на заключенного сверху. Это была самая удобная позиция для переговоров, особенно когда руки прикованы к подлокотникам коляски.

— Как тебе удалось прожить пять лет в укрытии?

— Я выехал за город.

Он ожидал, что его ударят, но этого не произошло. Возможно, у полицейского был какой-то договор с элиминаторами. Возможно, им платили за состояние здоровья элиминируемых. Только зачем, если элиминация — это конец?

— Попробуем по-другому? — Полицейский сел на стол. — Мы можем договориться.

В роли хорошего полицейского он чувствовал себя гораздо увереннее.

— Мне интересно твое предложение. — Харпад следил за тем, чтобы не оказывать собеседнику и капли уважения. — Что ты можешь мне предложить на ближайшие пятнадцать минут?

— Двадцать четыре часа. Это максимальный срок доставки объекта с момента получения задания. Ты знал? Это значит, что мы можем посвятить друг другу целые сутки.

Харпад онемел. Он не знал, не блефует ли тот. Хуже того — полицейский мог заметить его реакцию.

— Они ждут. — Нюхач показал на дверь.

— Так спешишь в «мусоропровод»?

— Ты в любом случае не можешь меня освободить. Я хочу побыстрее со всем закончить.