— Знаю, видел их. Я их назвал точно так же.

— Все их так называют, если не считать тех, кто только ругается.

— Так как здесь все устроено? — Харпад кинул посуду на землю. — Это… — он обвел рукой вокруг.

— Межуровень. Так мы это называем.

— Знаю… Хотя не знаю, откуда знаю.

— Это же естественное название. Я уже и не помню, как выглядит небо.

— Я тоже, — признался Харпад. — Я не жил до Перемен.

— До чего?

— До Перемен. Когда перебрались с Земли на Кольцо Варшава. И на другие кольца. Иначе мы бы не выжили. Девяносто лет назад, в первый белый год. Ты не учил этого в школе?

— Не знаю, о чем ты говоришь. Я простой человек. Родился в Варшаве и не был хорош в истории. Зачем заморачивать голову делами прошлых лет, которых нельзя изменить? — Еремия наморщил лоб. — Наверное, поэтому я так быстро сюда попал. И этого я тоже не изменю.

— Тебе неинтересны новости сверху? Что там произошло?

— А что мне до этого? Кто стал мэром? Кто знаменит? Кто богат? Это не имеет значения даже Наверху, не то что здесь. Тут простые правила. У тебя есть еда и питье. И одежда, если старая совсем износится. Даже если не износится, все равно будет. Был тут один псих год назад… или два. Четыреста циклов назад. Нажимал на кнопку, а компилятор выдавал новый комбинезон. Не знаю, зачем он это делал. Может, ждал другого цвета? После двадцатого люди его остановили. Тут все даром, разве что хочешь поесть чего-то на заказ, — он посмотрел в сторону гриля. — Не рекомендую крысопсов, они едят все и не сдыхают от токсинов, они в них накапливаются. Сегодня я видел подвавельскую колбасу за пять сотен. Бывают потроха и пельмени. Но у меня нет денег, я жру кашу из компа. Размышляешь, как здесь получше устроиться, да?

Харпад кивнул, хотя он хотел только найти Марысю и выйти на поверхность так быстро, как получится. Он не собирался проводить в Межуровне ни минуты дольше, чем будет нужно.

— Куда идут дети? — спросил он.

Еремия посмотрел на мальчиков, играющих в мяч.

— Они свободны, — сказал старик. — Закончили работу.

— Они работают? Дети?

— Ну да. Там, где они работают, нужны маленькие ручки. Работа — это привилегия.

Харпад не понял.

— Он идет! — раздался голос.