Харпад крутил в пальцах ложку и ощутил что-то необычное на подушечках. Кожа была сморщенной и сухой, словно он долгое время держал руки в воде.

Что он сегодня делал? Помнил только несколько минут, когда вместе с другими шел по коридору, чтобы через минуту вернуться и заказать месиво из компа. Что было до этого? Жизнь, которую он помнил, состояла из последних нескольких минут! Его начала охватывать паника, когда он внезапно разблокировался. Он вышел из Стыка, потом этот падающий старик и крысопес. Вольф, бар с девушкой, одетой в занавеску. Это было вчера, если определение «вчера» имело тут хоть какое-то значение. А сегодня… полоскание семян кофе и пробел, который он уже не сможет заполнить.

— Случилось что-то странное, — сказал он медленно. — Я попал в особенное место. Множество людей работали как автоматы. Я тоже это делал, полоскал и очищал зерна кофе.

— Ты работал. Я тебе говорил, что работа — это привилегия. Сначала попадаешь на легкие занятия.

— Не понимаю…

— Все работают, если не слишком стары, как я. Ну, почти все. Когда тебя настигает Зов, ты идешь туда, куда он ведет, и делаешь то, что он приказывает. Если он застигает тебя во сне, так даже лучше. Ты не просыпаешься, только сны исчезают. Работа тебя не касается. Тело работает, сознание выключено. Ты просыпаешься, когда закончишь. Тогда у тебя есть время для себя, делаешь, что хочешь, только боль в спине говорит, что в этот день твоя работа состояла в ношении тяжестей. Мало кто помнит саму работу. Зачем? Я, наверное, медленно работал и делал много ошибок. Я так думаю. Старость. Однажды Зов не пришел. Я не знал, что с собой делать, куда идти. Работа делает тебя свободным.

— И так каждый день? — Харпад ел остывшую кашу. — Некоторое время я не помнил… кто я.

— Память возвращается неохотно, не полная. Но это хорошо, потому что ты забываешь и плохие вещи. Посмотри на тех, — он указал на людей, сидящих под стеной и глядящих в пространство. — К некоторым память не возвращается вообще. Я не знаю, их ли это выбор, или просто так получается. Они не помнят, кем были, за что сюда попали. Они не помнят даже, что делали вчера. Когда прекратится Зов, они просыпаются, как новорожденные. Предаются простым удовольствиям и идут спать, чтобы утром начать все заново. Им так хорошо. Люди-однодневки.

— Марыся! Я должен ее искать. Я вспомнил! Я думал, я шел к ней. Когда меня вел… Зов. Я думал, что иду к Марысе!

— Кто такая Марыся?

— Это моя дочь. Я пришел за ней. Но уже не ощущаю ее след…

Харпад замолчал, когда понял, что сказал слишком много. Еремия внимательно смотрел на него.