— Как ты хочешь ее найти?

— Ей девять, а дети редко попадают в Элиминацию. Тут не может быть много девятилетних. Я пройдусь тут.

— Она могла попасть куда угодно, — заметил Еремия. — Безлюдные только околицы выхода из Стыков. Те места все избегают, кроме стариков. Остальные выглядят так, как тут, — он указал на толпу.

— Я смогу найти свою дочь, — ответил с раздражением нюхач.

— Тебе не хватит жизни.

Харпад залпом выпил воду и кинул пустую посуду на землю. Он послал недружелюбный взгляд Еремии и отошел. Помощник нашелся! Старый хрыч отупел в этих казематах, лишенный мотивации.

Подкрепившись, он шел, осматривался, входил в магазинчики и подозрительные бары. Наблюдал за играющими детьми, ходил по тротуарам, проникал в строения, преодолевал висячие мосты и шлюзы.

Структура на уровне пассажа была упорядоченной и одновременно застроенной повторяющимися элементами. С одной стороны от шлюза шел ряд толстых труб, идущих вертикально вверх, а за ними из мрака свешивался угловатый предмет, размером с человека. Легко потеряться, даже магазинчики и тряпичные конструкции незначительно отличались. Но он не терялся.

Харпад двигался хаотично и лишь в середине дня, когда устал, взял следующую порцию каши из компа и обдумал маршрут. Он старался не отдаляться от Крепости Вольфа. Было неразумно избегать его. По крайней мере до тех пор, пока не узнает Межуровень. Он занимался чем-то подобным, как и его брат Наверху, только здесь не хватало полиции, судов и даже Элиминации. Власть Вольфа ограничивали только ему подобные. Если существовали.

Он не добрался до границ густонаселенной территории. Он даже не попал в районы, где было хоть немного свободнее. А это значило, что Вольф выбрал для себя самый центр Межуровня. Какова его площадь? Как далеко он тянется? Наверное, не больше полутора километров. Население Кольца Варшава четыре, может, пять миллионов. Каждый год Элиминация забирает двенадцать… ну пусть пятнадцать тысяч жителей. Сколько детей? Немного. Сколько тут могло быть людей? Сто тысяч? А детей? Из того, что успел увидеть — довольно много. Больше, чем он думал. Элиминация была безжалостной.

Но он не ощущал след Марыси.

Возможно ли, что он утратил свои способности? Забыл, как входить в транс? На протяжении последних часов он пытался дважды. Даже нажимал на дурацкий хрящик за ухом. И ничего.

Он остановился перед прилавком, на котором продавали что-то, видом напоминающее маленький крендель. Ему не хватало другой еды, помимо каши. Но у него не было денег, как и не было идей, где их можно раздобыть.