Он закончил есть и посмотрел вправо — Еремии не было.

Снова! Снова он ничего не помнил. Почему он не знает, как его зовут, почему ничего не помнит и не удивляется этому застывшему времени.

Он резко задышал, а память постепенно возвращалась, словно свет достигал все более глубоких слоев. Это продолжалось дольше, чем в прошлый раз. Процесс прогрессирует.

Марыся…

Он оставил еду и пошел быстрым шагом. Сколько тут людей? Средняя продолжительность жизни в таких условиях должна быть короче, чем Наверху. Двадцать лет? Не больше, чем двадцать пять. Это означает, что население Межуровня не превышает несколько десятков тысяч. В худшем случае не больше ста. Встреча с человеком на такой огромной территории должна быть редкостью. Но тут наоборот. Значит, где-то дальше есть совсем безлюдные регионы.

— Привет, — сказал ему девушка, идущая навстречу.

Он остановился и попытался вспомнить, знает ли ее. Короткие черные волосы, худенькая, лет двадцать.

Ролики в голове закрутились. Девушка в занавеске.

— Привет. — Он тоже улыбнулся.

Сейчас вместо занавески на ней был привычный комбинезон. Даже эта мешковатая одежда хорошо на ней сидела.

— Тоже с работы возвращаешься? — спросил он.

Она развернулась и теперь пошла рядом с ним.

— Мне не нужно работать на фабрике.

— Я слышал, что всем нужно.

— Тот напиток из оранжевой банки подавляет Зов. Когда-то я там работала. Вольф пристроил меня в другое место.

— Ты очень красивая, наверное поэтому. Минутку… — Харпад задумался. — Ты назвала его Вольфом?

— Все его так называют. У меня сейчас лучшая жизнь. Если работаешь на него, то не ходишь на фабрику. Это тут. — Она остановилась. — Я подожду, обещаю. — Она обнажила белые, здоровые зубки. — Сейчас ты должен с ним поговорить.

С кем, хотел он спросить, но оказалось, что уже знал. Повернул голову. Двое лысых уже ждали его у входа. Только сейчас он сориентировался, что стоит возле Крепости.

— Я умею пользоваться ступеньками, — кинул он им.

Но лысые были другого мнения. Их научили ничего не оставлять на волю случая.