Они же не могли знать, что она умрет. Разве что это они ее убили.

– Ты в порядке, дружище? – Мимо, громыхая, прошел ковбой с огромными сверкающими шпорами. – Ты какой-то дерганый.

Отлично. Новое программное обеспечение предусматривало реагирование на обратную связь, а это означало, что мои реальные реакции отображались в выражениях лица моего аватара. Я включил зеркальное воспроизведение, доступное в настройках, и увидел, что ковбой был прав. Я выглядел ужасно, со лба катились капли пота, а под глазами появились новые круги.

Прежде чем я успел отключить нейронную обратную связь, Плохая Киса наконец ответила. Меня тут же занесло на новый участок Дороги из желтого кирпича: приватный чат, запрограммированный так, чтобы походить на старый парк с высокими железными воротами и густой порослью вьющегося плюща, которая защищала его от посторонних взглядов. Мое сердце упало, когда я увидел, что Плохая Киса так и не появилась.

Вместо этого я увидел незнакомого аватара, рогатую рептилию, сидящую на скамейке и копающую когтем грязь.

И все же, как только она посмотрела на меня, я все понял.

– Эвалин? – спросил я.

Она снова посмотрела вниз. Она продолжала копать землю ногой, похожей на зеленый коготь.

– Привет, – сухо сказала она.

Это было не совсем то приветствие, на которое я рассчитывал, но я все равно уселся рядом с ней.

– Ты поменяла свой аватар, – сказал я, как только между нами повисла тишина.

Она продолжала копать, пытаясь вырыть в виртуальной грязи траншею, и яма продолжала заполняться пиксельной грязью.

– Это Мордич, один из персонажей «Гонок в канализации». Ты когда-нибудь играл в эту игру?

Я покачал головой. Я читал о ней на каких-то форумах, по-видимому, игра пользовалась успехом у Настоящих друзей© с севера, но никогда не попадала в Кранч Юнайтед.

– Почему ты сменила аватар?

– Наверное, скучно стало. – Она встала, обхватив нагрудник, как будто ей было холодно. – Ну, так ты был занят, да?

Мне страшно хотелось рассказать ей все, вывалить мерзкую толстую ватрушку правды прямо в микрофон, признаться. Но я не мог. Что бы она сказала, если бы знала, кто я? Поверит ли она моей истории? Я и сам не мог поверить.

– Можно и так сказать, – именно так я ответил. И хотя я чувствовал, что вот-вот заплачу, вместо этого я едва не рассмеялся.

Она бросила на меня мрачный взгляд. Ноздри рептилии раздулись.

– Что? Что?