Интерфейс Рамми стал бледно-серым, какой бывает при коде ошибки.
– Но… согласно Конституции Коалиции любой андроид, ходатайствующий о предоставлении убежища, имеет право пройти тест на натурализацию.
И снова раздался мерзкий смех.
– Только послушай ее, – сказала Секси-Раам. – Она словно наслушалась закодированных стримов пропаганды.
– Да половина стран континента нарушает эту самую Конституцию, – сказал суперсолдат. – Техас и Синопек не признают Коалиционное правительство и вообще плевать на него хотели. НДС утверждают, что мы оккупируем их землю. Новое Королевство Юта заявляет, что души дарует непосредственно Господь Бог, а следовательно, мы бездушны. Ну а Федеральная Корпорация оказывает нам поддержку лишь потому, что пытается насолить НДС.
– Так с чего вдруг эта Конституция должна для нас что-то значить? – долговязый андроид с мягким и узким телом, предназначенный для подземных разведывательных и горных работ, с трудом говорил через динамик, установленный в контрольном узле из мягкого пластика, который, собственно, и был его лицом. – Ведь ни для кого другого она ни черта не значит.
– Добро пожаловать в реальный мир, милая. – Секси-Раам улыбнулась, демонстрируя полный рот сломанных зубов. – Жаль, что нам придется убить тебя.
Они все разом подняли свои пушки, которые напоминали ряд металлических глоток, ожидающих, когда пули пробьют наши черепа. Насколько я знал, модели, вроде Рамми, не могли плакать. И все же мне показалось, что она была чертовски близка к тому, чтобы разрыдаться.
– Прости, Траки, – тихо сказала она. – Мне очень жаль.
Барнаби все еще лежал на земле, словно мохнатая лужа, но, по крайней мере, от того, что он слегка вздремнул, его настроение улучшилось.
– Ты не могла знать, – сказал он, глядя на нас тем глазом, который не терся о тротуар. – Как бы то ни было,
– Барнаби прав, Рамми, – сказал я. Хоть и не мог понять, что именно он сказал, я уловил смысл в общих чертах. – Здесь нет твоей вины.
Я протянул руку и переплел наши пальцы, унимая дрожь в ее пластиковом экзоскелете.
В тот же миг остальные андроиды зашипели.
– Смотри, как она пресмыкается перед человеком, – высказался один из них.
– Нам нужно разобрать ее на части, – сказал другой. – Избавить этот термостат от страданий.
– Чертовски верно. У таких древних моделей нет ни преданности, ни сердца и лишь половина мозга.
Я внезапно пришел в бешенство. Рамми считала, что андроиды из Коалиции борются за то, чтобы мир стал лучше. Но они, как и все остальные, оказались обыкновенными говнюками. Думаю, это изначально служило подтверждением того, за что они сражались, и свободе, к которой стремились: они могли быть такими же мудаками и паскудами, как и любой из людей.