Мы попрощались у здания Департамента иммиграции. Рамми выглядела радостной как никогда. Мне тоже хотелось за нее порадоваться. Я и радовался. Но осознание того, что наше совместное путешествие подошло к концу, наполнило мою грудь чувством ноющей боли, словно я где-то ушибся, только исходило оно изнутри.

– Удачи, Рамми, – сказал Тим. – Не забывай про аферистов, и, может быть, когда-нибудь я передам тебе привет. – Он боялся раздавить внутренности Рамми, и поэтому решил просто похлопать ее по плечу.

Барнаби стал подталкивать ее в талию, пока она не подалась вперед, чтобы стиснуть его в объятиях. Он принялся звучно шмыгать носом, вытирать глаза передней ногой и громко жаловаться на аллергию, будто мы не знали, что все это чепуха.

Затем настала моя очередь. Когда Рамми повернулась ко мне, ее линзы казались еще крупнее обычного.

– Ну, Траки… Думаю, на этом все.

– Думаю, да. – Внезапно я отвел от нее взгляд. Я знал, что о ней хорошо позаботятся (похожий на лапшу дроид из шахт Дакоты стал очень дружелюбным, а Секси-Раам заверила меня, что сообщество оказывает новым иммигрантам качественную поддержку), а я не чувствовал ни черта, лишь что-то наподобие злобной зависти.

А еще гнев. Она оставалась. А это означало, что у нее есть место, где можно остаться.

– Спасибо, – сказала она. – Я бы не справилась без тебя.

– Без меня? – Я закашлялся от смеха. – Я же несколько раз чуть нас всех не угробил.

– Но не угробил, – сказала она. – Ты вытащил меня из Кранчтауна. Ты привел нас сюда.

– Да, что ж, рад услужить, – сказал я. Это был удар ниже пояса. Я тут же пожалел об этом. Но было слишком поздно, чтобы взять свои слова назад.

– Пожалуйста, Траки. Не сердись на меня. – Рамми придвинулась поближе и положила руку мне на плечо, так что у меня не было выбора, кроме как взглянуть на нее.

– Ты же знаешь, я бы осталась с тобой, если бы могла. – Ее глаза были такими ясными, что я увидел, как удвоился мерзкий оскал моей пасти. – Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, – добавила она чуть тише.

Это разбило мне сердце. Потому что я действительно знал это. И вот я, подлый червяк, все еще злюсь, что она меня бросает. Я даже не любил ее. Не в том смысле. Однако я эгоистично хотел, чтобы она любила меня. Она была единственным, что связывало меня с Кранчтауном. Когда она уйдет, не останется ничего от моей прежней жизни, никаких доказательств, что я когда-либо был частью этого мира. Я был беглецом без гражданства, без друзей – даже если бы сумел пройти мимо конвоя на военной базе «Лагуна-Хонда», я понятия не имел, что со мной будет дальше.