– Глава десятая, – сказал Барнаби, не открывая глаз. – В десятой главе все сходится воедино… – И тут он погрузился в молчание.

– Расскажи мне. – Он не ответил, и я поймал себя на мысли, что трясу его. – Расскажи мне, черт возьми!

Его веки дрогнули.

– Глава десятая… конечно, существует некоторая опасность чисто коммерческого прочтения, но я убежденный оптимист….

Его голос затихал. Я склонил голову к его шее.

– Пожалуйста, – сказал я. – Не уходи.

Он медленно открыл глаза, как будто ему это стоило больших усилий.

– Надежда, Траки. Это важнейший фактор. Недостающее звено. – Он закашлялся, свежая кровь запятнала зубы и хлынула из носа. Я вытер ее; теперь я не сдерживал слез и даже не потрудился их скрыть. – Как я скажу в десятой главе своих мемуаров: «До тех пор, пока есть небо над нами и есть земля под нами, есть ветер, что касается твоего лица, и сладость новенькой консервной банки, которую можно отведать, мы должны за это сражаться».

Внезапно его зрачки расширились, и все тело напряглось. Его голос, такой тихий и спокойный, внезапно перешел в крик:

– За это стоит бороться! За это стоит умереть! Стоит…

Судорога сотрясла все его тело, сжала его от морды до хвоста, и на долю секунды он этим словом поперхнулся; оно схватило и задушило его, и словно бы сломало что-то внутри. Из его горла вырвался странный звук, и с последним биением сердца Барнаби теплая кровь потекла между моими пальцами. А потом все прошло. Спазм отпустил его. Кровь замедлилась, и эхо последних слов разнеслось ветром где-то высоко над нами.

53

53

На дороге вас будет поджидать много опасностей. Много уродства, много трудностей. Вы встретите там торгашей, пройд, воров и крысолюдей; продавцов органов, работорговцев, поставщиков оружия, занюханных наркоманов. Вам встретятся городки, зараженные гриппом, и городки, охваченные голодом, городки, пострадавшие от пожара, и города-призраки. Если вы вообще встретите кого-нибудь из людей, половина из них попытается вас убить, а другая половина попытается забрать ваш бумажник.