У неприметной дверцы в комнату отдыха он, склонившись перед эльфийкой, учтиво поблагодарил её за танец и вложил её руку в мою. После чего тоже исчез — как-то незаметно и довольно быстро.

Мы с Шаэриэнн снова остались одни.

Шаэриэнн

Молчание быстро становилось неуклюжим. И каким-то дурацким.

Я поторопилась вернуть себе бесстрастный вид и ляпнула — первое, что пришло в голову:

— А я думала, ты больше не хочешь танцевать…

— Я…  и не хотел. Так получилось…

Мой «орк» внимательно изучал паркетины у себя под ногами. Должно быть, пытался найти сто отличий.

Если бы ко всему он ещё не топтался на пороге гардеробной — цены б ему не было!…

— Ну, вот и чудесно, что так получилось!…  — преувеличенно бодро сказала я, внезапно чувствуя прилив странной весёлой злости. — И, между прочим, твоя красотка совершенно права. Ты действительно был великолепен. Особенно, как для танцевавшего…  через силу.

… Куда меня понесло?! Я же вовсе не думала перегибать палку…  Но отчего-то вдруг ужасно захотелось зацепить его, заставить огрызнуться, осадить меня — пусть даже и заслуженно грубо…  Я даже не успела удивиться этому странному желанию.

Но Альтар стиснул зубы и промолчал.

О Ночь! Да он…  смутился! — внезапно поняла я.

И вмиг вся моя бравада куда-то испарилась.

Меня едва хватило на то, чтобы без слов помахать в воздухе ладошкой: «дай пройти»…  Каратель, сообразив, что загораживает мне путь, шарахнулся с порога, да так, словно сверху его окатили ведром кипятка.

Я поспешно юркнула за дверь гардеробной и перевела дух.

Девушка-служанка, скучающая внутри комнаты в одиночестве, не сумела скрыть удивлённого взгляда…  Однако она тут же поторопилась загладить свою оплошность, и передо мной на туалетном столике в мгновение ока выросла целая пирамида косметических средств, среди которых преобладали пуховки и пудры всех мыслимых цветов и оттенков.

Увидев себя в огромном настенном зеркале, я нашла этому вполне логичное объяснение: щёки у меня просто полыхали — словно в лихорадке.