Горькая насмешка в голосе. Мне не почудилось?!

– Не твое дело! Снимай!

– Да, господин.

Мерзкая губчатая масса. Та же, да не та. Похоже, я скоро научусь различать каонай по их лицевой плоти.

– Ты был знаком с Ямаситой Тибой, известным как Ловкач? До того, как попал сюда?

– Нет, господин.

Правда? Кажется, да.

– А здесь, на острове? Ты разговаривал с ним?

– Он со мной заговорил, господин.

– Он с тобой?

– Да, господин. Один раз.

– О чем он с тобой говорил?

– Посмеялся надо мной. Сказал, что я дважды неудачник: мало того, что лицо потерял, так еще в бочку с кипятком залез. Это он про остров Девяти Смертей, господин. Еще ногой меня пнул: «Вот тебе на удачу!» И засмеялся.

– А ты?

– Я поклонился, чтобы он сильнее не ударил. И ушел.

– Это все? Больше вы не разговаривали?

– Это все, господин.

Верю. Правда. Выходит, в этом теле тоже нет Ловкача?

– Кто тебя судил и выносил приговор?

Я не спрашивал, как они потеряли лицо. Если Тиба укрылся в теле каонай, он наверняка предполагал, что его спросят об этом – и выяснил ответ заранее. Перерожденца следовало ловить на другом. Ловкач не мог предусмотреть все.