– Что – только? Договаривайте.

– Откуда он взял меч?! Я не верю, что это был мясницкий тесак. А даже если тесак?!

– Оружие – не наша забота. Этим вопросом займется инспектор Куросава. Что-то еще?

– Да, Сэки-сан! Как может человек добровольно лишиться лица?! Стать презренным каонай не по глупости или неосторожности, не в результате просчета, а понимая, на что идет?! И ради чего? Ради шаткой возможности быть не узнанным, если – если! – ему удастся совершить побег! Кто на такое пойдет?!

Старший дознаватель молчал долго. Взгляд его сделался задумчив, устремился вдаль – туда, где облака истончались в белесую кисею, готовые раствориться в небесах, как соль в воде. Когда я уже решил, что не дождусь ответа, господин Сэки заговорил:

– Вы даже не представляете, Рэйден-сан, на что готовы люди ради призрачного шанса. Шаткая возможность? Для иных это прочное основание их замыслов.

И без всякого перехода, привычным тоном:

– Допросы начнете с безликих. Вам ясно?

– Да, Сэки-сан!

3

Лица без лиц

Ни на что особо не рассчитывая, я сходил на мыс, откуда исчезли тело и голова. Зола на месте кострища. Обугленные рыбьи кости. Бамбуковый шест с огрызком грязных волос.

Больше ничего.

Когда я вернулся, лагерь был готов. Между палатками остался проход, упиравшийся в скалы. У скал оборудовали место для допросов: циновка получше для старшего дознавателя, циновка похуже для слуги, ведущего протокол. Каонай господина Сэки уже установил перед собой доску для письма и теперь размещал на ней «сокровища кабинета»: подставку с кистями, чашечку с водой, тушечницу, стопку листов бумаги.

Не в палатки же ссыльных приглашать?

Мое рабочее место обнаружилось за господской палаткой, у начала склона. Расторопный Широно тоже был готов записывать. Неподалеку переминалась с ноги на ногу пара здешних каонай, которых я приметил раньше.

Я устроился поудобнее: сидеть предстояло долго.

– Ты! Подойди.