Я знаю, как это делается. Наши секретарь и архивариус тоже не любят чужаков. Меньше, чем чужаков, они любят только лишнюю работу.

С Хизэши все было гораздо проще. Я объяснил ему, что мне требуется, он кивнул и назначил встречу в лапшичной вечером следующего дня. Нельзя ли раньше, спросил я. Господин Сэки отрежет от меня по кусочку за каждый час промедления. Нельзя, ответил он. Я и так быстр, словно молния.

Как я ни торопился, но был вынужден признать его правоту. Кто другой провозился бы дней пять, не меньше.

Вероятно, я мог бы заплатить Хизэши за услугу. Вероятно, он даже принял бы плату – спокойно, с улыбкой, как делал любые дела. Но это испортило бы наши дружеские отношения. И вовсе не потому, что Хизэши был бессребреником, о нет! При всей любви к блеску монет Хизэши не нуждался в моих деньгах. С Торюмона Рэйдена он брал плату иного рода. Хитрец прекрасно знал, что я рано или поздно расплачу̀сь – советом, подсказкой, протекцией. Наводкой на нужного человека, в конце концов. Даже если это произойдет нескоро, даже если это не произойдет вовсе – сам факт того, что я у него в долгу и готов к расчетам, был для Комацу Хизэши достаточной платой за услуги любого рода.

Не это ли называют житейской мудростью?

– Набор шпилек из серебра и черепахового панциря, – прочитал я, развернув список. – Шпильки исполнены в виде цветов хризантемы, сливы, орхидеи и бамбука. Хранились в мешочке из белого шелка с вышитыми ирисами. Дата кражи, имя потерпевшего.

– Украдено из усадьбы Хасимото Цугавы, – Хизэши прихлебывал саке мелкими глотками. – Вы, кажется, знакомы?

– Шпильки из золота с кораллами, – я оставил вопрос без ответа. – Изготовлены в форме шлема, украшенного гирляндами цветов. Хранились в мешочке из желтой шерстяной ткани с вышитым бамбуком. Дата кражи, имя потерпевшего.

– Дорогое украшение, – оценил Хизэши. – Кстати, вынесено снова у Цугавы.

Я вспомнил усадьбу господина Цугавы. Маленькая крепость, стража, привратник. Бирки на въезде и выезде. Тиба и впрямь Ловкач, если пробрался туда дважды! Нет, трижды, тут дальше указано. Даже под покровом ночной темноты это подвиг.

– Набор игральных карт в лаковом футляре. Узор по футляру присыпан золотым порошком. Шнуры украшены костяным нэцкэ, изображающим Фукурокудзю, божество долголетия и мудрых поступков…

Хизэши отставил пустую чашку:

– А это уже у князя! Любимый набор господина. Карты рисовал Исаку Курода, нэцкэ резал Итагава Кано. Князь высоко ценит их талант. Кто бы знал, как огорчился весь клан Сакамото, когда карты пропали!

Жестом я показал хозяину лапшичной, чтобы нес еще саке.