Зачем?

Затем что некий Торюмон Рэйден выяснил важные обстоятельства? Но прямо тут говорить не хочет, а хочет непременно в присутствии инспектора Куросавы, чтобы дважды не повторять, чем вышеуказанный Рэйден несомненно умаляет достоинство своего прямого начальства…

Не знаю, справился бы я с такой задачей.

– Громовой зверь Рэйдзю, – без тени улыбки произнес инспектор, разглядывая меня. – Верный спутник бога-громовика Рэйдена. Шерсть дыбом, крик подобен раскату грома. Не правда ли, Сэки-сан?

– Это не шерсть, – мрачно отозвался Сэки Осаму.

– Что же это?

– Это его плащ. Загубленный плащ, смею заметить.

Похоже, допросы ссыльных лишили господина Сэки чувства юмора.

Инспектор пожал плечами:

– Если у него важные новости, я куплю ему новый плащ. Рэйден-сан, вам соломенный или шелковый? Говорите, мы слушаем. Может быть, я куплю вам два плаща сразу.

Я пал на колени:

– Вот! Не откажитесь взглянуть!

Листок, который я протянул им, был скверной копией скверного рисунка. Желтоватый фон, скупые линии: художник изобразил женщину в изящных одеждах. Она оперлась двумя руками и навалилась грудью на стопку взбитых одеял, как бы не в силах иным способом удержать равновесие. Понятное дело: у женщины не было головы. Вернее, голова была, но летала неподалеку, в левом верхнем углу листка. Губки бантиком, пухлые щеки. С висков ниспадают черные локоны. Самый пристальный наблюдатель не нашел бы в лице женщины ничего опасного или хищного.

Ну, летает. Законом не запрещено.

– Ловкач мужчина, – заметил инспектор.

– Должно быть, – в тон ему ответил господин Сэки, – у святого Иссэна не нашлось рисунка с мужчиной. Нукэ-куби? «Отделяющаяся шея»? Я полагал, что это выдумки.

Говорю же, они соображали быстро. Перед отъездом из Акаямы я действительно посетил старого настоятеля.

– Хитобан, – осмелился я перебить начальство. – Святой Иссэн называл таких людей хитобан, «летающая голова».