Я подумал, что она-то летать и сейчас может, ей надо только немного сменить облик, но, памятуя о ночном разговоре, решил этого не говорить.

Блитцен передал рюкзак Хэртстоуну и размял свои короткие пальцы:

– Спокойно, народ. Сегодня в вашем восхождении участвует гном.

Я нахмурился, не понимая, к чему он клонит:

– Ты что, не только кутюрье, но и скалолаз?

– Малыш, я же тебе говорил: гномы произошли от червей, копошившихся в мёртвом теле Имира.

– Никак не пойму, почему ты этим так гордишься.

– В общем, для нас камень… не очень-то каменный. – Он вдруг размахнулся и врезал по скале кулаком. Как ни странно, Блитцен не сломал себе кисть, а на поверхности утёса появилось углубление как раз подходящего размера, чтобы можно было уцепиться. – Я не обещаю, что это будет быстро или легко, – добавил гном. – У меня уходит много сил на то, чтобы придавать форму камню. Но залезть на эту скалу мы сможем.

Я повернулся к Самире:

– Ты знала, что гномы умеют месить камни?

– Нет. Для меня это тоже новость.

Хэртстоун предложил: «Используем волшебные путы? Чтобы не свалиться в пропасть».

Меня передёрнуло. При мысли о путах я тут же начинал думать о Волке, а это было неприятно.

– Нам же понадобится эта верёвка, чтобы связать Фенрира, правда? Не хочу трепать её раньше времени.

– Не волнуйся, малыш. – Блитцен достал из кармана шелковистую бечеву. – Эта верёвка не истреплется. И Хэртстоун прав: мы вполне можем обвязаться ею для страховки.

– И тогда если мы упадём, – сказала Самира, – то упадём все вместе.

– Уговорили, – согласился я, стараясь подавить тревогу. – Обожаю умирать в компании друзей.

Мы связались (в прямом смысле) друг с другом и продолжили восхождение по отвесной стене горы Да-ты-издеваешься-она-ж-неприступная во главе с нашим отважным месителем скал и законодателем мод.

Бездомные ветераны военных кампаний говорили мне, что война на пятьдесят процентов состоит из скуки, а на пятьдесят – из ужаса. Наше же восхождение, по моим прикидкам, на пять процентов состояло из ужаса, а на девяносто пять – из мучительной боли. Руки дрожали. Ноги едва держали меня. А стоило взглянуть вниз – как возникало сильнейшее желание заорать и к горлу подступала тошнота.

Несмотря на упоры для рук и ног, которые делал для нас Блитцен, несколько раз меня чуть не сдуло с этой скалы ветром. И поделать ничего было нельзя – только лезть дальше.