Они с Ортеем тщательно раздробили все застои, которые смогли отыскать, перед самым отъездом, но целых четыре дня… Да, в начале было достаточно проводить эти манипуляции раз в пятидневье, но срок всё сокращался, и теперь приходилось делать это почти ежедневно, чтобы её не мучили боли.

Вернувшись домой и застав младшую свернувшуюся калачиком на диване в гостиной, Ортей первым же делом потащил её, бледную и на вид еле живую, наверх. Марк рванул следом. Тогда всё обошлось.

Но настал момент, когда помогать перестало.

Он проснулся ночью от её тихого, сдавленного стона. Ломая голову, как удалось расслышать сквозь сон и толстую перегородку, настойчиво постучал костяшками пальцев по деревянной стенке. Сначала было тихо, и он уже собирался придать новому стуку более сердитые интонации, когда щёлкнули замки.

Наставница сидела на своей постели, свесив голову, спрятав лицо за распущенными волосами. Не мешкая, он уложил её на подушку, пробежался ладонями по плечам и предплечьям.

— Быть не может, — процедил вслух. — Вот же только перед сном убирал!

Она не отвечала; хуже того, эмоционал её казался подозрительно неверным, словно бы застывшим. Пытается спрятаться от боли, уйти в спасительное забытие, понял Марк.

— Держись — нужно быть в сознании…

Чёртовы сгустки никак не желали расходиться. Словно бы организм устал сопротивляться за эти десять пятидневий. Отчаявшись, Марк пытался было позвать на помощь Ортея — но того просто не оказалось дома. Дежурил на вышке или ещё что…

Всё же усилия не были совсем напрасными — Карине стало легче. Он упал на подушку рядом с ней, вымотанный. Она же пробормотала что-то вроде благодарности и — совершенно неожиданно — прижалась к нему, положив голову на плечо. Марк, не веря, осторожно обхватил её второй рукой. Через несколько минут она уже спала…

Звонок будильника разодрал предрассветный сон. Открыв глаза, Марк сначала осознал, что так и уснул в постели наставницы, сжимая её саму, почти нагую, в объятиях. Решив отложить раздумья по этому поводу, нашёл глазами трезвонящую коробочку на полке, отправил в неё аккуратную волну, потом ещё одну. Со второго раза удалось. Покосился на старшую.

Та тоже уже открыла глаза. Слегка нахмурилась, но из его рук высвобождаться не спешила.

— Эй, ты как? — шёпотом позвал он.

— Нормально, — тоже вполголоса ответила она.

Марк, не веря, прошёлся ладонью по её рукам и спине. Надо же — застоев действительно не было. Странно — неужели сами ушли?

Ещё несколько мгновений он позволил себе ощущать близость её тела, его тепло. Затем осторожно вытащил слегка онемевшую руку из-под её головы.