«Он очень сильный, — сказала как-то Азира. — Куда сильнее Ольны. Он справится». Карина же считала, что дело в другом. «Они не были вместе, — пожала она плечами. — Потерю кнотиса, который тебе всё равно не принадлежит, пережить легче… Я так думаю».

Марк не знал, в чём именно причина, но очень радовался тому, что старший держался. Он видел по эмоционалу: зияющая пустота, как у Виольны, никуда не делась, зато кроме неё было много чего ещё. Та «половина души», потеря которой довела Виольну до последнего прыжка, у Ильдана просто оказалась не самой важной половиной.

Их осталось всего три пары. Азира то и дело меняла партнёров, чтобы успеть потренировать каждого из атров. Карина грелась на солнышке, устроившись на той самой скамейке, что смастерили Марк и Ромен. На дневном свету особенно отчётливо было видно нездорово-жёлтую, словно пергаментную, кожу и торчащие кости. С другого конца деревянного сидения недружелюбно взирала на неё Джесс.

— Марк! Ты уснул, что ли?

Он вздрогнул и перевёл взгляд на свою противницу. Камайла смотрела сердито.

— Я собираюсь тебя атаковать, а ты даже не смотришь.

— Ну так атакуй, кто мешает? — удивился Марк.

— Как я могу — когда ты спишь с открытыми глазами?

— Может, я притворяюсь, — нахально ухмыльнулся он. — Чтобы ввести тебя в заблуждение.

— Не может, — отрезала Камайла. — Тогда по твоему лицу было бы понятно, что ты пытаешься схитрить.

— А, ну да, — сник он. — Ладно, бей. Я смотрю на тебя.

Естественно, после таких слов одногодница смутилась и промазала.

Ортей явился к концу тренировки, когда уже вечерело.

— Я дома! — махнул он рукой.

Шестые уставились на него. Благодушная улыбка на лице вечно мрачного куратора настораживала. Марк покосился на Карину, но та лишь без всякого выражения наблюдала, как наставник заходит в дом.

Во время ужина он тоже вёл себя подозрительно вежливо и тихо, и лишь под конец резко вскочил, поставил едва початую кружку на мойку и стремительно умотал наверх.

Грохот взрыва раздался пару минут спустя.

Шестые повскакивали со своих мест, приникли к окнам. Сообразительные Талат и Итина сразу кинулись за лучшим обзором на второй этаж.

Ортей сидел на том же подоконнике и взирал на дымящийся на фоне закатного неба штаб. Металлическая конструкция, так раздражавшая половину Форсы, была полностью разрушена. Повсюду валялись обломки — толстые железные балки. Вокруг суетились, пытаясь унять расползающийся огонь, чёрные точки.

— Охренеть, — высказался Талат.