Всё началось в тихое утро, когда Сим очнулся на скалах. Атаман долго оставался в полузабытьи, воспоминания о бессловесных беседах с валгами вспыхивали и обжигали рассудок, как искры… Мгновенные, эти искры не давали достаточно света, чтобы проявить картину в целом. Искры гасли, забытье крепло… и атаман снова перебарывал зыбучую ненадёжность мыслей, едва способных найти хоть какие-то отражения в словах.

Валги разумны. У них тоже есть атаман… Нет, они не люди, у них всё иначе, та старуха — не атаман, она — мать… Нет! Она — спинной хребет стаи.

Сим попытался улыбнуться. Вне дикого поля, повсеместно — в северном лесу, в южных пустынях, на горных перевалах востока — людей, населяющих степь, привыкли звать «красными муравьями». Это не оскорбление или пренебрежение. Скорее опасливое уважение. Муравьи тонут, горят, теряют лапы, оказываются раздавлены, но, вопреки всему, продолжают спасать общие ценности. Мертвые, они все равно исполняют свое дело. Нечеловечески упрямо. Они не имеют личного мнения и свободы воли. Они — муравьи. Тронь самого ничтожного, и узнают все. И ответят — все. Таков их путь выживания.

Степь убивает живое изощренными способами, неустанно. Степь постепенно выжгла, вытравила все города на своих просторах — от леса и до моря. Но так называемые «красные муравьи» не вымерли и не ушли. Они изменили себя, научились вскрывать внутреннюю силу и сплачиваться в неразрывную общность. Еще до рождения всякий в степи сознаёт себя частью великой… семьи. Он приходит в мир младшим, подчиненным. Чтобы обрести и расширить свободу выбора он должен отчаянно бороться. Многие пробуют, и большинство однажды успокаивается, находит удобное место, отвечающее силам и опыту. Лишь единицы неуемны и борются до самой смерти…

Отчий атаман — тот, кто прямо смотрит в лицо беды, сколь угодно безнадежной. Тот, чьи приказы всегда услышат и исполнят. Как муравьи — теряя силы и жизни, но сберегая общие ценности. В этом смысле старая валга именно атаманша. Однако её сила выше, валга способна менять своих «детей», развивать или ограничивать их тело и разум. Без неё стая вернётся к звериному способу жизни. Бремя старухи — огромно. Утрата наследницы, постигшая её десять лет назад, не просто трагедия несчастной матери, это конец истории и памяти всей стаи. Увы, второй наследницы с тем же даром в стае нет…

Сим потянулся и зевнул. Негромко позвал Арину, и девочка сразу подсела, уложила ладошку на лоб. Сосредоточенно вслушалась в ощущения.

— Устал? Ты бредил во сне.

— Не боишься валгов? — Сим сменил тему, о своей усталости говорить не пожелал. — Люди обычно не сразу привыкают к новому. Я спал, как убитый, но ты не убежала и не спряталась. Эт присматривал?