Валги разумны и готовы слушать людей, вместе менять закон. Но, вот беда, стая может распасться. Хотя белый щенок проверещал что-то обнадеживающее, и старая атаманша поверила ему, да так обрадовалась, что чуть не лишилась ума. Порой надежду принять труднее, чем утрату…

Ночью, вслушиваясь в сознание дряхлой валги-цай, Сим решил: пойду на север и сам проверю. Он подумал именно так. Только подумал? Нет: он медленно и веско выговорил обещание, сделал мимолетное намерение полновесным долгом.

Сим вдохнул и плавно выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Наконец-то лоскутное одеяло памяти собрано. Атаман всмотрелся в сумерки, почти на ощупь сел, моргая и щурясь. Постепенно он различил дозорных валгов по сторонам от тропы. Увидел и их атаманшу. Цай молча ожидала утренних мыслей человека, которой ночью сгоряча наобещал всякого… Вдруг не всерьез?

Сим вежливо, без спешки, поклонился.

— Обещание в силе. Но дайте мне немного времени, отчая.

Вряд ли валга могла понять обращение «отчая». Его редко добавляют к имени атамана. Зачем? Сейчас отчих на всю степь — семеро. Имя любого ведомо даже младенцу. Пока Сим — отчий, сколько бы людей в степи ни носило такое же имя, лишь о нем подумают, услышав «Сим». Прочих окликают вторыми именами или используют прозвище.

— Я дал слово, — Сим покосился на Арину. — Про сестру не подумал… Беда.

Душа заболела. Девочка наверняка долго жила в городе ведьм, но прошлого не помнит. Обычное дело для тех, кого в степи называют «куколками». В их ложном забвении, как в коконе, сокрыто зло, и однажды оно порвёт в клочья и душу, и личность носителя, чтобы выползти наружу… Существо с лицом и голосом Арины сделается внутри совершенно иным. Бездушным, расчетливым, смертоносным.

Убить «куколку», пока зло не проснулось, совсем просто. Уничтожить чудовище, в которое она превратится — иное дело, тяжкое и кровавое… Вот люди и создали простой закон. Который их самих делает злом не меньшим, чем «куколки», ведь убивают невиновных, и чаще всего — детей.

Атаман поморщился, сел ровнее. Попытался взглядом найти Арину — и снова утонул в сумраке слабости.

Девочка, стоит ли лгать себе, неизбежно содержит много ловушек, настороженных на что угодно: на слова, мысли, обстоятельства, даже погоду. Обезвредить ловушки способна только сама она. Арина сделала первый шаг к внутреннему освобождению, когда приняла свой дар. Раскрывшись полностью, дар защитит её от чужого влияния, но одновременно и потянет обратно — во тьму. Мир жесток, а она ребенок, она устала и ничего толком не понимает… Ей будут причинять боль мир и люди. От боли один шаг до обиды. Сделай несколько таких шагов, и станет казаться, что весь мир тебе враг, и каждый в мире тебе задолжал, и каждый тебя хоть в чем-то предал.