— Эй, старый, — я ощутила, как болит шея, упрямо запрокинула голову и уставилась в потолок, а вернее в незримое небо над ним. — Эй! Засранец злокачественный. Воняешь руганью, как этот… помню, у предком был — скунс. Врешь! Защищаешься ты своим матом. Но я-то знаю: ты очнулся и полез ко мне в башку, когда малышня вопила про мамку. Ты — добрый. Падла ты, но глубоко внутри ни разу не гнида. Боже, что я горожу? Душно. Надо наверх. Подышать.

Излагая себе доводы о том и о сем, я поползла по коридору, огибая трупы. На четвереньках взобралась по ступенькам, высунулась по пояс на волю. Подышала, выползла совсем, свернулась в клубок.

— Да-а, — длинно выдохнула я, почти трезвая. — Допрыгалась Эля. Ну разве я такое планировала? Кто станет меня дальше похищать? Да-а… дела.

Я села и затравленно огляделась. Что мне вдалбливал Алекс? Трое похитителей, трое членов экипажа. Я едва смогла набраться смелости и выйти из удобной комы. Я боялась, что сломаюсь и стану угрозой для друзей и оружием для врагов. Что будут пытки и прочее еще похуже.

Похуже? Реальность беспросветнее всех моих страхов.

Я — посреди реки. Невесть где. Ниже по течению кто-то, даже Алекс не знает, кто именно и где в точности, ждет похищенную и укрощенную малышней Элену. Но некому отвезти меня и передать заказчику! Если я срочно не найду хоть одного живого заговорщика, хоть какого, самого завалящего…

— О-уу, — едва слышно вздохнул щенок.

Он далеко, в трюме, и дверь камеры полуприкрыта. Но по спине продрало ознобом, душу смяло! Я вмиг очутилась на коленях перед лавкой. Моя перекошенная рожа со следами слезных дорожек нос в нос состыковалась с мордой щенка. И я его гладила, гладила…

— Так, ребятки, начнем с самого необходимого, — вот что я бормотала, когда начала себя слышать и понимать. — Вымыться. И первичный осмотр. И покушать.

В недрах моей истерики усмехнулся наблюдатель: Петру показалось, что гиперэмоциональное поведение для врача — позор.

— Дурища лопоухая, — сказал моими губами Петр, и его презрение отрезвило успешнее ведра ледяной воды.

Кстати, сказал без мата! Я улыбнулась, встала, огляделась. Встряхнула оба одеяла. Одинаково грязные и вонючие. Не годятся вообще. И перчатки мои, из-за них толком не шевельнуть пальцами. Хоть одна порвана, удачно. Ах да, меня же покусали. Осталось доделать дело собственными зубами — и рука свободна. Жаль, шнуровку второй перчатки запросто не одолеть. Пришлось метнуться в коридор и заняться знакомым делом — мародерством. У мертвого урода со спиннером сразу нашелся нож. У второго, незнакомого, из нагрудного кармана торчал мой футляр хирурга. Третий злодей валялся у лестницы, к нему я не пошла: он конвульсивно дергался… еще был жив.