«Часовенкой» оказалась похоронная контора, открытая для представителей всех христианских конфессий. Она находилась на главной улице пригорода – весьма оживленной, поскольку запрет на передвижение уже сняли. Будучи рационалистом, Джейс всегда с пренебрежением относился к традиционным похоронным службам, но чувство собственного достоинства требовало от Кэрол церемонии: пусть невзрачной, пусть даже pro forma. Кэрол исхитрилась созвать небольшую аудиторию: в основном соседей, помнивших Джейса еще ребенком и знавших о его карьере из новостных телесюжетов и второстепенных заметок в ежедневной газете. Короче говоря, скамейки не пустовали благодаря ее тускнеющему «звездному» статусу.

Я произнес короткий панегирик. (У Дианы получилось бы лучше, но самочувствие не позволило ей приехать.) Джейс, сказал я, посвятил свою жизнь поиску знаний и был не заносчив, но скромен в своих стремлениях: понимал, что знания не создают, а выявляют, что их нельзя присвоить, ими можно лишь поделиться, передать из рук в руки, из поколения в поколение; при жизни Джейсон был частью этого процесса и даже теперь оставался его частью, ибо вплел себя в паутину знаний.

Когда я стоял за кафедрой, в часовенке объявился И Ди.

Он отмерил шагами полпрохода между скамейками, а потом узнал меня. Долгую минуту сверлил меня взглядом, после чего опустился на ближайшее незанятое место.

С нашей последней встречи он совсем иссох, а последние седые волосы подстриг до почти невидимой щетины, но по-прежнему держался как человек, облеченный властью, и костюм его был пошит строго по фигуре: если в крое имелись погрешности, то незаметные. Эд сложил руки на груди и обвел помещение царственным взором, подмечая всех присутствующих. Нашел глазами Кэрол, и взгляд его стал едва не осязаем, словно указующий перст.

По окончании службы Кэрол, поднявшись на ноги, храбро принимала соболезнования тянувшихся к выходу соседей. За последние дни она пролила немало слез, но сегодня держалась молодцом: не плакала и вела себя по-врачебному отстраненно. Когда ушел последний гость, к ней приблизился И Ди, и Кэрол напряглась, будто кошка, почуявшая более крупного хищника.

– Кэрол, – произнес И Ди, посмотрел на меня и добавил: – Тайлер.

– Наш сын умер, – сказала Кэрол. – Джейсона больше нет.

– Именно поэтому я здесь.

– Надеюсь, ты явился, чтобы его оплакать…

– Ну конечно!

– …а не по какой-то другой причине. Ведь он приехал домой, чтобы скрыться от тебя. Полагаю, ты и сам это знаешь.

– Я знаю больше, чем ты можешь себе представить. Джейсон совсем запутался…