Видя, что Божественная так спокойно относится к Саратиэлю, я поняла, что она никогда не благоволила к Леандру. Она держала его рядом, чтобы наблюдать за ним – поручала ему важные обязанности просто для того, чтобы клирик был занят. У него не оставалось другого выбора, и он играл эту роль, будучи вовлеченным в коварный танец с собственным врагом. Весь город был одурачен; я тоже.

Божественная наблюдала за мной. Шелестя шелком, она поднялась, подошла ко мне и усадила рядом с собой на мягкую подушку. Попыталась взять меня за руку, но я отдернула ладонь.

– Артемизия, – серьезно промолвила она. – Тебе не обязательно проходить через боль. Все, что ты должна сделать, это сказать нам, у кого находится реликварий, и тогда это испытание закончится. Тебе будет лучше без Ратанаэля.

– Почему?

Между ее бровей появилась линия; она не ожидала такого вопроса.

– Потому что он злой.

– А Саратиэль нет?

Божественная осторожно покачала головой.

– Его послала мне Госпожа. Быть может, ты слышала… – Она замешкалась, краска прилила к ее щекам. Я подумала, не поэтому ли она делает макияж. – Это правда, что я не была первым выбором Собрания в качестве Божественной. Когда я прибыла в Бонсант, то была так одинока. Но после бесчисленных ночей молитв о наставлениях, избавлении от сомнений в моей способности стать лидером, богиня ниспослала мне Саратиэля. Поверь, он провел столетия, раскаиваясь в своих деяниях. Века, которые он прожил, слушая молитвы и будучи окружен благостью Госпожи, привели его к раскаянию. Можешь ли ты сказать то же самое о своем духе?

Чем дольше она говорила, тем глубже проваливался мой желудок. Я тоже верила, что Восставшего послала мне Госпожа. Но было одно ключевое отличие.

– Нет, – сказала я, – потому что мой Восставший мне не лжет.

Ее черты омрачились разочарованием. Она очень хотела, чтобы я ей поверила.

– Но как давно ты его знаешь? Саратиэль был спутником моего сердца на протяжении многих лет. Конечно, все еще бывают моменты, когда я не уверена… но Госпожа послала мне знак, – быстро добавила она. – Ты не поймешь. Тебя там не было.

– В соборе?

– Ты слышала об этом, – сказала она, задохнувшись.

– Балкон для нищих. Я была там.

Ее глаза расширились. Мы смотрели друг на друга, оказавшись в тупике, и мир рухнул в пропасть, когда я поняла, что смотреть в ее лицо было все равно, что в зеркало. Мы обе считали, что другая заблуждается, доверяя Восставшему, и обе думали, что Госпожа хотела, дабы мы заключили союз со своим собственным. Одна из нас была права, другая – ошибалась. Искаженное отражение в зеркале.