– Все те люди, которым ты причинил боль… Ты делал это, чтобы контролировать Кающегося?
– Когда ты так говоришь… но нет. – Горечь ожесточила его тон, сделав его слова острыми, точно разбитое стекло. – Я делал это, чтобы они не задерживали меня. Необходимое средство для достижения цели. Я верил, что Госпожа никого не пришлет на помощь и что, если хочу остановить катастрофу в Ройшале, придется делать это самому, в одиночку. Но Она прислала тебя. И ты в считаные недели достигла того, к чему я стремился месяцами. Ты преуспела там, где я потерпел неудачу.
Его рука слабо шевельнулась на покрывале. Я впервые заметила, что его пальцы обнажены. Он больше не носил реликвию святой Лилианы.
– Ты действительно хочешь моего суда? – спросила я.
Это привлекло его внимание. Взгляд священника стал более ясным, более острым. Я подумала, не осознал ли он, что проснулся, но вряд ли в полном сознании Леандр позволил бы мне увидеть лихорадочный блеск в своих глазах.
– Да, – ответил он так тихо, что я едва расслышала.
– Ты не очень хороший человек, но думаю, что мог бы им стать, если бы постарался. Так что, возможно, стоит попробовать.
Долгое время он ничего не отвечал. Только когда я встала, чтобы выйти из комнаты, заговорил.
– Спасибо, – мягко сказал клирик и, похоже, искренне.
Постепенно мои силы восстановились. Я больше не навещала Леандра, но слышала, что он чудом избежал смерти и находится на пути к выздоровлению. Я случайно наткнулась на пару монахов, стоящих за трапезной и вполголоса обсуждающих, как тот начал поправляться сразу после моего визита.
– Чудо, – бормотали они. – Истинное чудо…
Принявшись осенять себя знамениями, они не заметили, как я ускользнула.
Однажды рано утром, еще до рассвета, я завернулась в одеяло и пробралась на крепостные стены. Это уединенное место было выбрано неслучайно. Последние несколько дней Восставший вел себя нехарактерно тихо, явно готовясь к чему-то. Здесь нас не побеспокоит ни Маргарита, ни робкие взгляды братьев, напрягающих уши, чтобы разобрать слова моих частых «молитв».
Зима целиком окутала Ройшал. С черного неба сыпались снежные хлопья, дрожавшие на шерсти моего одеяла; от холода немели уши и нос. Но мне не пришлось ждать долго. Вскоре Восставший заговорил.
–