В окнах на первом — горел свет. Коста подкрался ближе. Под навесом у входа в лавку стояли упакованные в баулы и сундуки вещи.

Старьевщик переезжает? Ещё декаду назад он жаловался, что едва сводит концы с концами.

Наемница, которая вытащила его на крышу, прихватила тубус — он был при нем, когда он вернулся и получил “стазисом”, но баул мастера остался в комнате. Нет, вернуть фениксы он не планировал — их наверняка забрали. Либо маги, которые шли за Наставником, либо — хозяин лавки. Фениксы не имеют значения.

Он хотел бы вернуть вещи наставника и его печать. Если что-то осталось. И узнать… куда забрали тело.

Дверь хлопнула — проем озарился светом, и Коста нырнул в тень ближайшего дерева.

— Сюда… Аккуратнее, ставь аккуратнее… да под навес же, ночью опять хлынет… — ругался старьевщик громко, указывая двоим рабочим, которые вытаскивали из дома потрепанные ширмы.

Сверху лениво закрапало — Коста шмыгнул носом, и шагнул назад, под крону дерева, чтобы не мокнуть — тубус за спиной задел нижние ветви, и птицы, мирно дремавшие на приступке под черепицей рядом — вспорхнули вверх, с испуганным клекотом, раздраженно хлопая крыльями.

— Что там? Ну-ка, посвети! Кто там бродит, ночью! — кряхтя скомандовал старьевщик. Рабочий вынес из дома факел, и прошел несколько шагов по улице — Коста нырнул в тень, полностью спрятавшись за стволом.

— Никого! — отчитался слуга, хотя сделай он ещё два шага и света хватило бы, чтобы увидеть. Видимо лавочник поскупился — люди, которым мало платят, всегда выполняют приказы не слишком рьяно.

— Смотрите в оба! Чтобы ничего не пропало! Завтра повезем вторую часть, — закряхтел лавочник. — И, если здесь появится мальчишка — сразу дать знать…

Мальчишка?

Коста выждал ещё пять мгновений, и, бросив последний взгляд на черные дыры окон второго яруса, выбрался из убежища и нырнул в проулок.

Сюда он вернется позже. Когда лавочник останется один. И заставит его ответить на свои вопросы.

***