Коста отвернулся, глядя на скалы.

— Ты — неблагодарный, — выдал мальчишка уверенно. — У тебя было десять зим…

— Девять!

— Девять, десять, — пожал рыжий пройдоха плечами. — У тебя было девять зим. На девять зим больше, чем у кого-то, и целый… — он показал руками вверх, — целый наставник… и ты не благодарен за то, что есть… тебе — мало! А у других и этого не было, — тонкий грязный палец ткнул его в плечо. — Уверен, ты и наставника ругал…

Коста вскинулся, развернувшись.

— Ну, таким как ты, чистеньким и неблагодарным мало всегда и всегда не то, — закончил рыжий язвительно. — И место потеплее, и лодка могла бы быть не дырявой, и скалы не такие острые, и пляж побольше… и идти не так далеко … и Наставник наверняка, тоже был не лучший, да?

— Да ты! — Коста промазал — мальчишка отскочил, отбежав на несколько шагов.

— Я прав! — воскликнул рыжий обвинительно. — И меня ты тоже не ценишь, какое сокровище тебе досталось! Дом есть, — мальчишка показал рукой на дырявую перевернутую лодку. — Безопасность!

— Действительно, какой дурак пройдет через острые скалы по берегу без тропы, — огрызнулся Коста, вспомнив, каким путем они шли сюда.

— Осталось только одно — еда! — просиял рыжий пройдоха. — Пока я буду в поте лица добывать ужин, собери ветки для костра… женушка…

— Да ты… — Коста вскочил с места, рванул вперед, нога подвернулась, и он упал, споткнувшись о корягу. Рыжий оглушительно захохотал и рванул в сторону песчаного берега, на ходу показывая ему неприличный жест пальцами.

Коста скрипнул зубами и закрыл глаза, подняв лицо к небу.

Дай мне терпения, Великий. Просто дай мне терпения.

***

Всё началось неудачно. А все, что неудачно началось, обычно так же неудачно кончается. Коста не особо этому верил, но, убегая от облавы — их вдвоем с рыжим загоняли в проулки на пару, почти уверовал в это.

Вопрос — напарники они или нет, решился сам собой, где-то посередине пути между городом и скалистым побережьем, которое этот рыжий врун назвал “лучшим убежищем, какое только можно придумать”.

Узкая тропа оказалась нехоженной и заросшей — Коста чуть не повредил ноги. Скалы — острыми. Песчаный пляж — крошечной заброшенной бухтой, кусочком берега шагов десять на двадцать, со всех сторон окруженной острыми скалами.“Великолепное убежище” — трухлявой перевернутой лодкой с такой дырой в днище, что он пролазил целиком сверху.

— С десяток зим назад Арры двигали водный купол, — пояснил рыжий, морща нос. — Так рыбаки говорили. Рыба ушла отсюда, да и добраться сюда непросто… Мы нашли пляж, когда сбегали с приюта пересидеть… Тут тихо, и ещё ни разу никто не сунулся…