Разложил пучки сушиться, и сунул несколько травин в зубы — перебить голод, и отправился к пляжу. Умылся, уселся на горячий песок и начал ждать, внимательно наблюдая, как над волнами то и дело скрываясь, появляется темно-рыжая голова.

***

— Что ты делаешь? — фыркнул рыжий пройдоха, отряхивая мокрые капли прямо на него — и продолжал трясти головой.

Коста разогнулся и вылез из ямы, которую копал на берегу — рыжий, довольный и сияющий, держал что-то в подоле нижней рубахи, прижимая к животу.

— Обед и ужин, — пояснил пройдоха довольно. — И завтрак, точнее первая часть. За остальным нужно нырять ещё. Что ты делаешь? Ты решил, что в песке можно найти еду? Или роешь колодец, — насмешливо фыркнул рыжий, вытрясая воду из уха. — Воды здесь нет.

Коста не удостоил его ответом — просто молча кивнул в сторону сложенных для костра веток у лодки вдалеке, отвернулся, и продолжил — копать.

***

Когда он вернулся — на лодке сверху сушились длинные буро-зеленые нити морской травы, а рыжий развлекался — то и дело щелкая друг об друга маленькими раковинами, наигрывая мелодию.

— Эй… ты с ума съехал… зачем ты тащишь сюда грязь?

Коста проигнорировал рыжего и примерившись, начал обмазывать края дыры по верху лодки.

— Пойдет дождь, и вся эта грязь будет внутри! Упадет нам на головы! Ты слышишь?!

— Помолчи, — бросил Коста устало. Руки — щипало, а мазь — под мостом но если он определил правильно — все будет не зря. — Это — глина… или её разновидность, — продолжил он с сомнением. — Наша северная не такая… Но может сойти…

— Глина? — рыжий вытаращил глаза… — Где ты видел, чтобы глину добывали на берегу? Гончар возит с тракта, и в гончарной лавке глина другого цвета!

— Глина бывает разная, — терпеливо пояснил Коста и начал выкладывать основу из прочных прямых веток, которые отбирал из кучки рядом.

— Эй, это для костра! Мне не хватит!

— Найдем ещё.

Ветки хрустели, Коста накладывал их крест накрест, закрепляя каркас, пока не остался доволен.

— Теперь тащи сухую траву к берегу.