Про Сейши сосед сказал коротко — «старый зануда», что толку от пыльных свитков? Про Шрама — поржал, причем точно с такими же интонациями, с какими декаду смеялся Наставник по боевке и подготовке. Про алхимика и прочих Учителей выразился коротко, емко и нецензурно.

Закат пламенел. Вдалеке, покачиваясь на зеленых волнах, крохотной точкой скользила вперед джонка.

Теперь — только вперед. Пути назад больше нет. Прошла ровно декада с того момента, как он здесь.

Рядом зашевелился Семнадцатый, стряхивая крошки с уголков рта, и вытянулся на траве. Зевнул, почесал задницу, поскреб в штанах спереди и, сыто рыгнув, поискал обо что вытереть руку, и, не найдя, просто провел несколько раз по халату. И протянул Косте, подмигивая:

— Вот теперь можно и поприветствовать… добро пожаловать на Октагон, Шестнадцатый. Добро пожаловать на Октагон.

***

Джонка качалась на волнах. Весла тихо погружались в зеленую воду и с тихим всплеском возвращались обратно. Мерные удары убаюкивали.

Уключины скрипели. Вода тихо билась о борт маленькой джонки. Парус сверху висел бесполезной тряпкой.

— Ни ветерка, ни артефакт не дали, — скрипнул зубами тот, кто греб — и на лбу выступила испарина от напряжения. — Почему мы должны грести, как последние рабы… разве для этого клановые…

— Потому что кто-то много говорит, — буркнул второй, сидящий на носу. — И получает за это наказания, умей ты вовремя замолчать, сейчас сидели бы за ужином…

— Это унизительно…

— Это наказание, а наказание — должно быть унизительным, — злобно отозвался второй. Оба — в белоснежных одеждах, которые светились в наступающих сумерках.

— Этот точно спит?

— Точно, в этот раз не пожалел силы, — сапог с нашивками клана Арр небрежно ткнулся в плечо сопящего на дне джонки на куче сетей ученика. На жетоне, вывалившимся из-за пазухе — ровными ясными штрихами было высечено «Пятый».

— …а то опять заранее начнет орать, когда будем приближаться к острову… вот ведь память тела — голова ничего не помнит, а такая истерика каждый раз бьет, как будто помнит…

— Кайровцы свое дело знают, и тебя бы тоже била…

— Может и не била бы, — буркнул первый, через плечо оценивая, сколько ещё грести — они как раз сменялись на середине, и он уже устал. И, наверняка, на нежной коже рук появятся мозоли — сводить потом декаду.

— …после такого то, как ему, — второй пнул «пятого» в плечо, — ещё последние мозги не отшибло, сколько раз память стирали…