И поднялся выше.

И выше.

И оказался над самым домом. Его хвост сделался невообразимо длинным, перья завивались причудливыми узорами, и пламя тянулось к ним.

Больше.

И…

Олег зачарованно наблюдал, как феникс опустился на остатки крыши, и пламя взметнулось, обнимая его. А после исчезло.

Взяло вдруг и исчезло.

Разве бывает так?

Разве…

— Отец рассказывал, — произнес тот же парень, окончательно успокаиваясь. И черты лица его сделались почти человеческими. — Но не думал, что оно и в самом деле вот так.

Феникс же, явно отяжелевший, поднялся, чтобы перелететь на соседний дом. А Олег подумал, что феникс, может, и не противопожарный артефакт, но тоже неплохо.

Меж тем ставшие непропорционально огромными крылья поглотили новое пламя, феникс выгнул шею и издал тонкий протяжный крик, в котором было что-то донельзя знакомое, петушиное.

— Ишь, орет… — то ли восхитился, то ли возмутился кто-то в толпе.

А в следующее мгновенье феникс рассыпался. Взял и рассыпался.

И…

Что Олег тетке Ирине скажет?

— Да погоди ты, — его перехватили, не позволив переступить за незримую черту. — Пусть остынут слегка.

И вправду, жар несколько поутих, но не унялся вовсе.

— А… петух? То есть, феникс?

— Да что ему станется? Хотя… может, яйцо снесет.