Сорока отозвалась протяжной трелью.

А из лесу вышел человек.

Оленька хотела было крикнуть, но… сорока посмотрела на неё. И Оленька сильнее прижалась к ветке. И ноги подняла, подумав, что если человек посмотрит наверх, то всенепременно увидит висящие ноги. А это… человек огляделся.

И вытащил телефон.

Поморщился.

Сплюнул.

— Эй, ты тут? — голос его был громким и резким, и сорока вновь забеспокоилась. А Оленька… разум подсказывал, что сейчас самое время позвать на помощь. Этот человек явно из местных, и стало быть, может вывести Оленьку к людям.

Но почему…

Сорока подобралась ближе.

— Молчу я, молчу… — шепотом произнесла Оленька и тут же застыла, ибо человек обернулся. Впрочем, оказалось, что оборачивался он вовсе не на Оленькин голос: из лесу вышел второй.

Тот был невысок, полноват, лысоват, а еще выглядел настолько прилично, что в душе сразу возникли подозрения. И они окрепли, когда человечек споткнулся и выразился… в общем, приличные люди так не разговаривают.

— Ну, чего?

— Все сделано, — сказал первый, закуривая сигарету. Сразу запахло дымом, и Оленька почесала нос. — Погоди… к ночи повеселеет.

Тот, лысоватый, кивнул. И рукой замахал.

— На меня не дыши, — велел он, и Оленька мысленно согласилась: дурные привычки одних людей не должны мешать другим. Тот, первый, с сигареткой, отвернулся, только хмыкнул этак, пренасмешливо. А потом пепел стряхнул в бумажный кулек и сказал:

— Только этого мало будет.

— Думаешь?

— Народишко тут упертый, да и… сам понимаешь, привыкли, что все-то их прикрывают…

Сплюнул под ноги.

— Ничего, если понадобится, то повторим.