— Дед, что нужно?

Он буквально видел, как скривился старик.

— Дурно тебя Наташка воспитала, — не удержался Бестужев-старший.

— Да нормально, — второй зевок подавить не удалось. — Просто… время позднее. И думаю, если звонишь, то что-то да случилось. Такой занятой человек, как ты, дедушка, не стал бы тревожить в столь поздний час по пустякам.

Получилось как-то… двусмысленно, что ли.

В трубке же раздалось сопение деда. А ведь сколько ему? Не молод, конечно, но и не сказать, чтобы удручающе стар. Маги живут дольше обычных людей, особенно те, кто имеет возможность обращаться за помощью к целителям.

Дед имеет.

Он регулярно появляется во дворце, и ни одного-то заседания Совета не пропустил. И там уже, под золочеными сводами, Бестужев удивительным образом преображается, словно все годы и горести остаются где-то за воротами императорского дворца.

— Случилось, — произнес дед этак, со смыслом. — Расскажи-ка, внучок, чем ты таким прелюбопытным занимаешься?

— Да вот… аномалию изучаю.

— Какую?

— А тебе зачем?

— Любопытно.

— Дед, — Николаев выбрался из палатки и полной грудью вдохнул теплый ночной воздух. Пахло… пахло застоялою водой и тьмою, но этот, последний аромат, кажется, чувствовал лишь он. — Не финти. Говори уже прямо, что тебе надо.

— Беломир объявился?

— Да.

— И как?

— А как надо?!

— Коля!

— Я уже третий десяток как Коля, — огрызнулся Николай. — Нормально. Жив. Бодр. Передает привет…