…вот чего мужчины напрочь не выносят, так это рассказов о женской немощности. И Белов не исключение. Правда, смягчился.

— Садись за руль, попробую вытащить. И все-таки зря ты… хотя, может, и к лучшему. Олежку, кажись, на пожаре то ли придавило, то ли угорел. Я так и не понял, в чем проблема. Но лежит пластом. Самое время, если что… но меня к нему не пустили. А вот ты…

Глаза Белова блеснули предвкушением. И по спине побежал холодок. Показалось вдруг, что она, Инга, ошиблась, неправильно оценила этого вот человека.

Глава 40 О том, что прошлое порой совсем уж отпускать не желает

Глава 40 О том, что прошлое порой совсем уж отпускать не желает

…конечно, дорогой, у тебя должно быть свое мнение. И сейчас я тебе его расскажу.

Оленька не собиралась идти по следу. Просто… просто сорока виновата! В конце концов, она Оленьку за собой позвала, а Оленька… Оленьке просто хотелось выбраться.

И она шла.

Шла.

А потом устала и присела. И всего-то на минутку глаза прикрыла, от усталости и печали, а когда же открыла, то с ужасом обнаружила, что понятия не имеет, где находится. Вокруг царила темнота. Та самая густая лесная темнота, полная шорохов и не понятных, но явно опасных звуков, которой человек городской боится.

Оленька вот боялась.

И от ужаса икнула. Потом еще раз.

— Ты… — сказала она, правда, не уверенная, что сорока никуда не подевалась. — Это ты виновата! Могла бы разбудить…

Что-то рядом вздохнуло, совсем по-человечески.

И от вздоха этого Оленька подпрыгнула. Крутанулась.

— Я… я между прочим, ведьма!

Ухнул филин.

Или сова?

Или вовсе какая-нибудь страшная тварь, про которую она, Оленька, читала, но потом забыла, поскольку в городах страшные лесные твари не водятся.

— Успокойся, — сказала она себе, прижавшись к стволу. — Ты же ведьма в конце-то концов!