— Васятка?!

Откуда он взялся.

— Вставай, Марусь. Тут битва, а ты валяешься… — сказал Васятка пресерьезно и поднял руки, а потом хлопнул. От хлопка этого задрожали стены, и мне подумалось, что если нас всех тут вдруг засыплет, то это будет вполне даже логично.

Но я встала.

И… я некромант? Если так, то… надо позволить тьме меня защитить. Она слабее, но нам только и нужно, что время… алтарь чуть дальше, чем мне представлялось. Но я иду.

Мы идем.

И под ногами кружится пепел мертвых душ. Поднимайтесь! Волей моей… я не претендую на власть, но я не дойду. Просто-напросто не дойду.

Далеко ведь.

Еще шага три. А за спиной… мне страшно оборачиваться.

— Ну же, Марусь… — Васятка держит, не позволяя мне упасть. А треклятый артефакт пьет силы. И… и пускай. — Ты же сможешь! Мамка огорчится, если не сможешь…

И не только она.

И… я опять споткнулась. Упала. И падая уперлась ладонями в алтарь. Звякнул камень, вырвавшись из руки. А я растянула губы и сказала:

— Тебе, Мора…

С губы сорвалась красная капля и, коснувшись камня, ушла в него. А я… я все-таки потеряла сознание.

Николай понял, что умрет.

Понимание было ясным. А перспектива чудесного спасения весьма отдаленной. Но… это еще не значит, что он сдастся так легко.

Николай сделал вдох, отрешаясь от творящегося вокруг хаоса. Все-таки следовало признать, что некромантия куда более спокойный дар и такого разрушения, как стихии, не причиняет.

Сила откликнулась.

Потекла, формируясь в темный щит, которым Николай прикрыл Марусю. Что бы она ни задумала… не важно, главное, удержать.

Щит и держал.